Четыре сокровища неба

Я отступаю. Это моя первая ошибка. Люди в масках расслабляются, как только моя правая нога касается травы, они больше не связаны чарами ружья. Я вижу, как их грудные клетки двигаются вверх-вниз. Выжидать нет времени. Я поднимаю левую ногу и ставлю ее позади себя. Сцена снова меняется. Мужчины становятся выше, увереннее. Я вижу, как их взгляды бегают туда-сюда. Они переглядываются, планируя свой следующий шаг.

Их пятнадцать, а то и двадцать человек. Мне придется обогнать всех и спуститься к остальным, прежде чем они до меня доберутся. Смогу ли я убить двоих или троих на бегу? Могла бы я вообще кого-нибудь убить? Ружье внезапно становится тяжелым в руке, его вес притягивает меня к земле. Я задумываюсь, не лучше ли отбросить его в сторону и побежать свободно.

Внизу холма Нельсон зовет меня по имени, прерывая мой транс. Я делаю еще один шаг назад. Затем еще один, пока, спотыкаясь, не скатываюсь с холма. С каждым шагом назад мужчины уменьшаются в размерах, но при этом становятся больше, их грудные клетки раздуваются от предвкушения предстоящей погони. Я задумываюсь, кто начнет действовать первым: они или я. Теперь уже недолго.

В итоге первые они. Первый из них движется, когда я оказываюсь уже почти у подножия холма. Небольшое движение, едва заметное, но я вижу, как ветер огибает его, как ткань его рубашки трепещет под локтем. Он движется, и я знаю, что мне придется бежать. Потому что другие тоже двигаются. Они делают вперед шаг, затем два. Хрустят костяшками пальцев. Ищут свое оружие. Позади них стоит радостный Тедди, раскинув руки в стороны.

Я поднимаю ружье онемевшими руками. Нет времени прицеливаться – есть время только направить дуло на любую белую маску и спустить курок. Но они уже слишком далеко, и я плохо прицеливаюсь. Выстрел растворяется на ветру. Я стреляю еще раз, надеясь, что звук их удержит.

После четвертого выстрела они начинают бежать. Они быстрее, чем я себе представляла, или же так быстры, как я опасалась. Сколько выстрелов у меня осталось? Я снова поднимаю ружье, но теперь меня трясет, и даже когда делаю последний выстрел, то знаю, что он никуда не попал. Нельсон снова выкрикивает мое имя. Хватит. Я поворачиваюсь, чтобы бежать.

Мой побег с холма был не напрасным – друзья ближе, чем я ожидала. Но даже когда я несусь к ним, то чувствую великую безнадежность. Чжоу удалось вырваться из веревок, но Нам, Лам и Нельсон все еще связаны. Сейчас нет времени на новый план. Позади нас кричат и лают мужчины, волками сбегающие с холма. В таком темпе им не потребуется много времени, чтобы добраться до нас.

Сперва я бросаюсь к Наму и Ламу с вытянутым вперед ножом.

– Все вместе – задыхаюсь я, а затем пилю, пока они изо всех сил наваливаются на веревку, мы втроем яростно работаем, пока веревка не ослабевает, каждая нить не разрывается, и они не падают на траву, хватая ртом воздух.

Затем я бегу к Нельсону, еще раз оглядываясь назад. Один из мужчин почти достиг подножия холма. Он скоро будет возле нас. Его белая маска развевается на ветру. Я почти могу различить его черты, черты того человека, которым он является под маской. За маской. «Чей ты отец? – хочу спросить я его. – Чей брат?»

Мои руки слабеют. Они трясутся, как листья на пороге зимы. Нет смысла хвататься за нож, пытаться разрезать эту веревку, не смысла продолжать притворяться, что я способный, свирепый и сильный мужчина. Я всего лишь девушка без родителей. Мне тут не место. Я слышу, как Нельсон произносит мое имя.

– Послушай меня. Ты слушаешь? Ты должен освободить меня. Нужно сделать это сейчас.

Его голос настойчив, но приглушен, он доносится из-за какой-то стены. Я могу оказаться далеко от всего этого, думаю я. Так трудно продолжать бежать, продолжать бороться. Я могла бы позволить им поймать меня, и мне больше не пришлось бы страдать.

– Перережь веревку, Джейкоб, – говорит Нам откуда-то рядом со мной.

– Что это с ним? – теперь это голос Лама.

Я думаю, как легко было бы сдаться. Словно наконец положить голову на подушку после долгого дня или присесть после бега длиной в несколько часов, ночей, дней. Будет боль, да. Но будет и облегчение. Даже Линь Дайюй не хочет сейчас меня спасать. Она знает, что во сне есть покой.

– Нам конец, – стонет Лам. – Джейкоба нет.

Но голос Нельсона, хоть и тихий, и далекий, все же слышен. И он зовет меня.

– Послушай меня. Ты должен перерезать веревку, чтобы мы смогли убежать. Если ты не разрежешь ее, они нас убьют.

– Разве мы не заслуживаем жить? – воет на ветру Нам.

Нельсон снова повторяет мое имя. Это все, что он говорит. И еще что-то. Но все, что я слышу, это мое имя.

Мое имя.

Я открываю глаза.

Вижу нож в руке. И вижу Нельсона, все еще привязанного к дереву. Краем глаза вижу, как мечутся Нам, Лам и Чжоу. Да, моему путешествию было бы намного проще закончиться здесь. Но это также положило бы конец и их путешествиям.

Я поднимаю руку, свою тяжелую, усталую руку, и начинаю резать.

– Да! – кричит Лам. Он поворачивается к группе мужчин, собравшихся у подножия холма. Они почему-то замедлились. – У тебя еще есть время, – говорит он мне. – Ты сможешь.