Четыре Сына. Рождение легенд

– Серьезно, Бэр, мне иногда кажется, что ты с закрытыми глазами стреляешь… Как можно метиться в десятку, а попасть чуть ли не в соседнюю мишень? У тебя, наверное, что-то с глазомером. Надо бы сказать Сарахе, чтоб посмотрела тебя. Хотя метишься ты, действительно, правильно. Но в последний момент, стрела срывается в другую сторону. Скорей всего проблема в руках. Надо еще их подкачать, а то как бы не подвели в самый ответственный момент.

Тэйп видел, как Энира сжала зубы от злости. Ему очень нравилось, что она так злиться, это куда лучше, чем ее вечный страх перед ним. Лира ничего не ответила, а Хардрагу захотелось, чтобы она проявила к нему более открытые эмоции, пусть это будет даже агрессия.

– Ты же говорила, что Фалемот в комара попасть может, – продолжил он выводить Эниру, заранее зная, что при упоминании ее друзей, смолчать она не сможет. – Я столько раз уезжал из Квихла, неужели нельзя было попросить его позаниматься с тобой пару часов? Или он занимался, да только не настолько хорош, как ты его расписала?

Тэйп видел, как носик Эниры злобно дернулся, но он совсем не ожидал, что она выпустит в него стрелу.

– Ой, прости! – ядовито произнесла она (раскаянья в ее голосе слышно не было). – Наверное, руки подвели, да и с глазомером сегодня что-то не то. Пойду к Сарахе. Проверюсь!

Энира демонстративно кинула лук себе под ноги и пошла прочь. Тэйпу нравилось, когда она проявляла свой характер. Это щекотало ему нервы и будоражило кровь.

"Так вот почему он тогда так веселился?" – пролетела в голове у Эниры мысль, оборвав связь с памятью Хардрага, но она быстро спохватилась и тут же увидела новое воспоминание.

Посреди захламленной книгами и пергаментами комнаты, перед Тэйпом стоял совсем крохотный старик, с двумя маленькими встрепанными клочками волос на голове, кривыми очками на горбатом носу и обрюзгшими щеками. Его руки тряслись толи от старости, толи от страха перед Хардрагом.

– Я не знаю, где укрыты все его части, господин, – сказал неожиданно глубоким голосом для такого маленького сухого тела дед. – Все, что было мне известно, я уже поведал вам.

– Ты ничего не поведал мне, старик, – спокойно произнес Тэйп, внутри кипя от злости. – То, что Скипетр разделен, я и без тебя знал. Ты роешься в этих летописях каждый оркусов день. Вспомни легенды, пророчества, сказки времен Войны. Не заставляй меня показывать тебе насколько может быть многогранна боль.

Хардраг, даже не пытаясь напугать взглядом, просто посмотрел в мутные карие глаза старика. Но деду хватило. Его пергаментного цвета кожа резко посветлела, приняв сероватый оттенок.

– Когда-то по молодости, я слышал историю об одноруком иллире, – слегка заикаясь, начал говорить старик. – Это было уже после Великой Войны…

– Кто-то из иллиров выжил в Войне? – удивился Тэйп, одновременно с Энирой, чуть не потерявшей связь.

– Я… Неизвестно точно. Это лишь легенда. Говорят, этот иллир навестил правителей каждого из народа Эвы. После чего исчез бесследно. Никто его больше не видел.

– Зачем он навещал правителей?

– Это никому не известно, кроме самих правителей, которые уже давно на том свете. Но по рассказам, в некоторых местах, он задерживался надолго. Говорят, несколько лет иллир провел у квихельмов. А также на месте последнего сражения с фархарами, где уничтожили всех его братьев и сестер.

– В Фостэйне? – уточнил Хардраг.

– Да, в Къюнгонде…

Сердце Эниры непроизвольно забилось чаще. "Так вот зачем Тэйп здесь! Он ищет то, что оставил здесь иллир! Вот, что за катакомбы в Квихле! Это все дело рук Светлого! И вот почему я смогла пройти через ту круглую комнату! Я сама отчасти Светлая!". Это все настолько волновало, что лира начала стремительно терять нить с воспоминанием Хардрага, услышав лишь его последнее:

– А где еще? Где остальные три части?

– Я не знаю, господин. Больше о таких долгих стоянках иллира ничего не…

Воспоминание, словно заволокло дымкой, и оно исчезло, под собственными эмоциями Эниры. Она злостно себя отругала, и вновь начала сопротивляться своим мыслям и чувствам.

Первое, что пришло после успокоения, плохо контролируемый взрыв чужого бешенства. Захотелось тут же покинуть это воспоминание, но Энира, пересилив себя, решила остаться. После чего возникла картинка дома Сарахи, где перед шкафом с порошками стояла савира и разглядывала свои бутылочки с разноцветным содержимым.

– Как она могла сбежать у тебя из-под носа!? – негодовал Тэйп, с острым желанием разнести эту черную хибару в щепки.

– Также как смогла сбежать от твоей саблезубой морды? – с хмурым спокойствием ответила Сараха вопросом на вопрос, достав крохотную бутылочку, и, поднеся ее к глазам почти впритык, начала изучать содержимое чего-то желтого на дне.

– Ашаркез, Сараха, я же просил!

– Успокойся, сынок! – оборачиваясь к Тэйпу, строго сказала савира. – Все с ней будет в порядке. Я видела синеглазого мужчину, к которому она попадет. Зла он ей не желает. К тому же там твой Раймонд.

– Мне нужно быть в другом месте, а не отлавливать ее по Эве!