Четыре Сына. Рождение легенд

Не помня себя от бешенства, он вырвал из рук карбера меч и бросился с ним на Дамаска. Маг трансформировал смерчи в щит, но он так и не пригодился. Возникший из ниоткуда Шах вогнал в тело султана меч. Асалбег замер, с удивлением посмотрев сначала себе на живот, а после на Шаха. Их лица были совсем рядом.

– Гнить тебе в аду, паскуда, за все, что ты сделал, – срывающимся от ярости голосом хрипло произнес скорпус.

Глаза Асалбега закатились. Шах мощно пнул его в грудь, вытаскивая из плоти сталь. Весь его вид выражал крайнюю степень омерзения, когда он смотрел на тело султана. Дамаск до конца не был уверен, что будет делать с Асалбегом. Шах все решил за него, и маг нисколько его не осуждал.

Подойдя к завалившемуся на спину султану, Белый попытался прощупать пульс. Но Асалбег уже был мертв.

Выпрямившись, Дамаск повернулся к застывшим карберам.

– Развяжите пленных! – скомандовал он.

Послушались его моментально. Пока карберы разрезали веревки на все еще рыдающих южанах, Дамаск развернулся лицом к толпе, в тот момент, когда стоящий рядом Шах громко выкрикнул:

– Султан Асалбег мертв! Да здравствует Триада! Да здравствует новый султан Дамаск!!

Эпилог.

– Что происходит, Киф!? Мы что померли!? – сквозь звон в ушах пробился крик Юхана.

– Хорош чушь пороть! – отозвался раздраженный голос Кифа.

– Тогда почему мы полупрозрачные!? Что это вообще такое было!? Куда подевались!?…

– Не ори! – взбесился лир Гальморт. – Где Эни?

– Эни! – словно вспомнил нечто важное, испуганно воскликнул Фалемот. – Эни! Эни, где ты!? Небесами заклинаю, ответь! Эни!

Не понимая, где верх, где низ, лежит она, стоит или сидит, Энира медленно приходила в себя. Мальчишки звали ее, кричали, но эти крики доносились словно издалека. Болело все, в особенности голова.

– А если ее забрали фархары!? Что если ее забрали фархары, Киф!? Что мы будем делать!? А если… убили… – ужас пропитывал каждое слово Юхана.

– Эни!! – в разы громче тут же заголосил Киф.

Начав уже немного соображать и понимать, что зовут именно ее, Энира негромко произнесла:

– Я здесь…

Повисла моментальная тишина.

– Ты слышал? – спросил Юхан.

– Да. Эни!?

– Я здесь… – повторила лира громче, чувствуя, как при этом сильней заболела голова.

– Эни, Эни, где ты!? – тут же наперебой заголосили мальчишки.

Появилось ленивое чувство злости. Голоса Энира слышала где-то совсем рядом. Лира открыла глаза, чтобы посмотреть, где находится. Каково же было ее удивление, когда она поняла, что лежит абсолютно на ровной поверхности, прекрасной для обозрения. Еще большее удивление возникло, когда мимо пробежали ноги, едва на нее не наступив.

– Эни, отзовись! – позвал голос Юхана рядом.

– Ты слепой? – непонимающе ответила ему лира, тяжело поднимаясь на корячки.

Фалемот замер на месте.

– Где ты? Я тебя слышу, но не вижу!

Проверяя правдивость слов друга, Энира подняла взгляд кверху, пересиливая разливающуюся ломящую боль во лбу, висках и переносице. Почему-то полупрозрачный Юхан и правда шарился взглядом по земле, несколько раз слепо проскальзывая прямо по подруге.

– Ты… – начала было она, но закончила болезненным вскриком.

Спешащий на зов Фалемота Киф, запнулся о лиру, нечаянно отопнув ее обратно на землю, и сам кубарем полетел следом.

– Слава Оркусу! Нашли! – вместо сочувствия, облегченно воскликнул Юхан.

– Эни! Прости Оркуса ради! Ты как? – едва приземлившись, тут же запричитал такой же эфемерный, как и Фалемот, Киф.

Он подскочил к месту, где примерно должна была быть Энира, и начал осторожно водить руками над землей.

– Было лучше пока ты меня не пнул… – ворчливо ответила лира, хлопнув Гальморта по руке, чтобы он не ткнул ей ненароком в лицо.

– Ты совершенно невидимая! – виновато пояснил Киф.

– Я это уже поняла.

Чувствуя непонятную тяжесть на шее, Энира села. Она пыталась вспомнить, что произошло. Но последний фрагмент в памяти, был разговор с ардальским послом. Энира никак не могла понять, что она делает на этом поле, и как заключенные мальчишки оказались рядом с ней.

Сосредоточиться мешал непомерный груз на шее, который казалось сейчас ее сломает. Что-то огромное весело на ней. Пытаясь понять что, лира ощупала грудь, обнаружив лишь маленький кругляш на веревке. Она попыталась его сначала снять – не получилось, затем сорвать – вновь фиаско, как неожиданно в памяти всплыли три глупых непонятных слова. Не в силах больше терпеть эти муки, Энира выкрикнула:

– Вирнас, фирмут, звирт!

И тут же боль в голове исчезла, тяжесть спала, а рядом находящиеся Юхан и Киф стали плотные и хорошо видимые. Очевидно, она тоже.

– Разорви меня Бездна! – подскакивая к подруге воскликнул Киф, обхватив ее лицо и с таким выражением ужаса на нее смотря, что лира даже немного испугалась. – Где болит? Где рана?

– Ты о чем? Какая рана?

Искренне недоумевала лира. Острой боли больше не было. Ныли ребра да колени с руками саднило. Но вряд ли они вызвали бы такую панику друзей.

– Ты вся в крови!

Прислушавшись к ощущениям, Эни поняла, что кожу в открытых местах действительно неприятно стягивает, но ран на ней точно не было. Дотронувшись до липкой щеки, она удивленно произнесла:

– Это не моя…