Четыре Сына. Рождение легенд

Новая жизнь.

Как выяснилось за четыре дня, проведенных в открытом океане, Дамаск, Бирм, Ганс, Шлепок и Шах оказались на корабле неких квихельмов, которые направлялись в Гиваргис. Все на этом странном красном когге, от мала до велика, казались Белому самыми суровыми созданиями. Он вообще уже начинал подумывать, что они попали к каким-то сектантам, во главе которых стоял Мастер Кутред. По крайней мере, секты Белый представлял именно так.

Эти люди жили по каким-то своим правилам. У них был свой внутренний распорядок, включающий в себя убийственные, на взгляд Дамаска (но в то же время невероятно завораживающие и поражающие воображение), ежедневные тренировки; медитации по несколько часов к ряду; прием пищи строго в определенное время, сопровождающийся гробовой тишиной. Говорили они на странном языке. Белый, слышавший в чертогах керибюсского Дна, казалось, все языки мира, не мог провести аналогии ни с одним из них. У него даже ассоциаций никаких не возникало, когда до его слуха, в очередной раз, доносились короткие, емкие фразы. Эти самые квихельмы были настолько дисциплинированными людьми, что даже знаменитые ардальские войска, славившиеся именно этим качеством, на их фоне, казались расшалившимися детьми. Все всегда у них выполнялось в срок и немедленно.

Когда Дамаск попал на корабль (бессознательного Шаха и остальных членов маленькой керибюсской группы в расчет можно было не брать), первое, что с ним сделали – отвели к богу этого судна – Мастеру Кутреду. На палубе стояла маленькая коморка, больше похожая на чулан для метел. Но когда Дамаск вошел внутрь, у него отпала челюсть. Это оказалась огромная кают-компания с такой роскошной обстановкой, словно здесь собиралась ардальская Десятка.

Облокотившись на длинный лакированный стол для переговоров, стоял Мастер Кутред. Этот солидный мужчина, внушал благоговейный трепет, его присутствие даже заставляло забыть о чудесной трансформации чулана. Квихельм долго и пристально рассматривал Дамаска, словно не верил, что тот стоит перед ним. Когда, наконец, Мастер понял, что мальчик очень неуютно чувствует себя в этом тягостном безмолвном ожидании под его пристальным взглядом, сразу начал расспрашивать о нем самом, о причинах побега, и куда они с Шахом решили направиться.

Белый не стал придумывать. Он бесхитростно отвечал на все вопросы главного квихельма, немного стыдясь, что умалчивает о троих невидимых пассажирах на корабле. Когда речь зашла о магических способностях, Дамаск честно рассказал, что магия проснулась в нем чуть больше суток назад. После разговора, Белый поблагодарил за то, что Мастер принял его с Шахом на корабль и попросил высадить их в эссорском порту, на что Кутред крайне удивился и начал предлагать ему отправиться в некий Квихл. И не просто предлагать, а усиленно настаивать!

Главный квихельм гарантировал мальчикам защиту от Атонаха, кров, пищу, знания, убеждал, что Шаху нужна помощь, а в Квихле есть замечательная савира, которая мертвого может поставить на ноги, да и простые лекари там знали толк во врачевании и целительском искусстве. Но самым основным аргументом являлось то, что король керибюсского Дна никогда не пойдет против квихельмов, будь у него хоть армия из пятидесяти магов.

Если изначально Дамаск подыскивал наиболее удачный момент, чтобы поинтересоваться, кто же такие эти квихельмы, то после такого заявления ему даже стало как-то неудобно. Складывалось впечатление, что это сверхлюди, о которых знают все кроме него. Самое ужасное, теперь Белый не знал, как отказать Мастеру, а отказать он непременно собирался. Ему жутко не понравились все эти его посулы на будущее счастье и благоденствие. Примерно также всегда напускал разноцветный туман и Атонах. Дамаск не для того бежал от одного иллюзора, чтобы попасть к другим.

В итоге, юный маг, прямо глядя в жесткие черные глаза Кутреда, сказал, что им необходимо попасть в Эссор, на что квихельм, подумав несколько мгновений, предложил иной путь. По его замыслу, керибюсские ребята отправятся с ними в Квихл, где Шах получит помощь, а после этого, если им там не понравится, Мастер лично посадит их на корабль до Эссора.

Когда такой человек дает слово, ему сложно не поверить. Решив, что ничего плохого не случится, если они смотаются до загадочного Квихла, Дамаск согласился, с удивлением заметив явное облегчение на лице Мастера. Что оно означало, он не понял и мысленно поставил галочку на этом моменте.

Они проговорили до самого вечера, и когда Белый вышел из маленького чулана, Илар уже тонул в океане, растворяясь в нем алыми разводами.

Лимос по имени Тонг, давно ждущий юного мага и несколько часов смело восседающий прямо на бортике корабля, тут же спрыгнул и подбежал, чтобы сопроводить его к Шаху. Куда на когге можно было сопровождать оставалось для Дамаска сложнейшей головоломкой, но на палубе, и правда, не было скорпуса, да и членов экипажа он насчитал всего пятерых. Куда посреди океана мог испариться остальной экипаж?