Четыре тысячи недель. Тайм-менеджмент для смертных

Этот опыт запомнился Макнилу. И после войны, занявшись профессионально историей, он вернулся к этим раздумьям в монографии под названием «Едины во времени» (Keeping Together in Time). В ней автор утверждает, что роль синхронного движения наряду с хоровым пением в мировой истории была сильно недооценена – а ведь оно способствовало сплочению таких разнородных групп, как строители пирамид, солдаты армии Османской империи и японские офисные работники, которые в начале каждого рабочего дня встают из-за столов, чтобы заняться групповой гимнастикой. Римские генералы были одними из первых, кто обнаружил, что солдаты, марширующие в ногу, могут преодолевать гораздо бóльшие расстояния, прежде чем устанут. А некоторые биологи-эволюционисты предполагают, что музыка – явление, которое оказалось трудно объяснить с точки зрения дарвиновского естественного отбора, кроме как тем, что это приятный побочный продукт более важных механизмов, – могла возникнуть как способ координации больших групп воинов племени, которые могли двигаться сообща, следуя ритмам и мелодиям, тогда как другие формы коммуникации были для этой цели слишком обременительны{141}.

В повседневной жизни мы также постоянно синхронизируемся, обычно сами того не осознавая. Аплодисменты в театре постепенно приобретают ритмичное звучание; идя по улице рядом со знакомым или даже незнакомым человеком, вы вскоре обнаруживаете, что шагаете с ним в ногу. Это подсознательное побуждение к скоординированным действиям настолько сильно, что даже непримиримые соперники не могут ему противостоять. Было бы трудно представить двух людей, сильнее желающих победить, по крайней мере на сознательном уровне, чем спринтеры Усэйн Болт и Тайсон Гэй. В 2009 году они соревновались за титул чемпиона мира среди мужчин по бегу на 100 м. Но покадровый анализ забега показал, что, хотя Болт был поглощен стремлением к победе, он не мог не подстраиваться под бег Гэя{142}. И почти наверняка именно это принесло Болту победу: другие исследования показали, что подстраивание под внешний ритм делает движение более эффективным. Так что вполне вероятно, что Гэй, вопреки собственному желанию, помог сопернику установить новый мировой рекорд.

А еще есть секрет, хорошо известный танцорам, которые «растворяются» в танце. Синхронность, помимо всего прочего, может быть порталом в другое измерение – в то священное место, где границы «я» размываются, а времени, кажется, не существует. Я сам испытал это, когда пел в любительском хоре: высокие и низкие голоса сливаются воедино, получается совершенное звучание, которого мало кто из непрофессиональных певцов мог бы достичь как солист. (Необыкновенная психологическая польза хорового пения не уменьшается «даже при посредственных вокальных данных каждого исполнителя»{143}, заключают авторы одного исследования 2005 года.) Если на то пошло, я прочувствовал это и в более приземленных условиях. Отрабатывая ежемесячную смену в продовольственном кооперативе, например бросая упаковки моркови и брокколи на ленту конвейера синхронно с другими работниками, я в течение нескольких часов ощущал, что эти едва знакомые люди мне ближе, чем некоторые настоящие друзья. На какое-то время мы с ними как будто оказывались в монастыре, где общие часы молитвы и труда придают дню согласованность и ощущение общей цели.

В таких моментах присутствует нечто таинственное и очень мощное. С точки зрения военных командиров, главное преимущество синхронности в действиях солдат не в том, что они могут преодолевать большие расстояния. Чувство, что они принадлежат к чему-то большему, чем они сами, увеличивает их готовность отдать жизнь за свое подразделение. Репетируя «Мессию» Генделя в церкви с высокими потолками, певец-любитель почти в состоянии представить, как человек может войти в такое состояние. Мир «не преобразуется в миллион мерцающих измерений надежды и возможностей, когда я пою одна», отмечает поющая в хоре писательница Стейси Хорн. Это происходит, только «когда я окружена моими коллегами-хористами, и все разные звуки, которые мы издаем, объединяются, чтобы заставить нас звучать в гармонии, – освещенные вместе, как светлячки, синхронно вспыхивающие от любого шедевра, который в настоящее время проносится через наш мозг, тело и сердце»{144}.

Свобода никогда не видеться с друзьями