Четыре тысячи, восемь сотен

– Если бы на тебя действительно напали, – возразила Камилла, – можешь представить, сколько видеотрансляций им пришлось бы заблокировать и сколько журналов безопасности стереть, чтобы это сошло с рук? И кому бы в принципе захотелось поднимать на тебя руку из-за ревизионистского спора о каких-то стародавних сделках?

– Тому, кто считает, что обычные методы ведения дел не приносят результата.

– По мнению третейских судей, для этого нет оснований. – Камилла сжала челюсти от досады. – Разве это наша вина? Среди них нет ни одного Сивадье – и тем не менее, они все как один решили, что иски высосаны из пальца.

– У остальных есть численное преимущество десять к одному, – возразила ее мать. – Если большинство верит, что с ним поступают несправедливо, мнение третейских судей не имеет значения.

– Большинство в это не верит. – Все друзья Камиллы выразили недовольство насчет движения «Нового правосудия». Она не позволит запугать себя нескольким трусам, которые выкрикивали оскорбления, увидев в своих допах жертву, которая не могла дать им отпор.

– Значит, они отклонят предложение, – сказала ее мать, – и, возможно, этого хватит, чтобы расставить все на свои места.

– Хмм. – Возможно, именно на это и рассчитывал Леон. Камилла пересмотрела свою позицию. Голосование по-прежнему казалось унизительным поощрением денисоновской клеветы, однако передав вопрос в руки простых вестианцев, они получили шанс уличить ДНП в экстремизме, лишенном реальной поддержки – выставить их крошечной группкой мелочных сутяжников, ведомых лишь собственным безграничным ощущением правоты.

– Я не могу помешать происходящему, – неохотно признала Камилла. – Но если ты проголосуешь за, мне придется от тебя отречься. – Последней фразой она хотела пошутить, но на словах вышло иначе.

– То, как я буду голосовать, тебя не касается, – ответила ее мать.

– Ты просто подумай, к чему это может привести! – воскликнула Камилла. Ты действительно хочешь, чтобы люди стали выбирать, с кем им лучше заводить детей, чтобы избежать налога на Сивадье?

Ее мать безапелляционно покачала головой.

– Я просто хочу, чтобы ты была в безопасности.

* * *

Камилла подала заявку на участие в дебатах по поводу нового налога, но не попала даже в число зрителей, которые могли лично присутствовать на обсуждении. За первой дискуссией она следила дома у Оливье; они сидели на диване, используя общий оверлей.

– На протяжении истории Земли мародерствующие армии отбирали у других наций их культурное достояние и прибирали к рукам личное имущество врагов. Но все мы радуемся тем редким случаям, когда в итоге торжествовала справедливость, и наследников этого нечестно нажитого богатства заставляли вернуть его законным владельцам или выплатить надлежащие репарации. – Сандрин Марке говорила со спокойной убежденностью. Если бы Камилла пропустила вступительные слова и отключила следовавшие за ними опознавательные надписи, то прямо сейчас бы кивала в знак согласия в ответ на безукоризненную обоснованность этих доводов. Никто не стал бы спорить с тем, что и светские, и религиозные власти веками давали добро на бесчисленные акты грабежа, аннексии и порабощения. Но сколько бы поколений ни проходило, прежде чем расхитителей, наконец, признавали таковыми, ясным оставалось одно: заручиться алиби, апеллируя к законам тех дней, было невозможно.

– Если сейчас «интеллектуальная собственность» стала для нас объектом порицания, – рассуждала Марке, – то насколько нелепым и тошнотворным должны выглядеть поиски культурно обусловленных оправданий тому, как Сивадье воспользовались этой идеей, чтобы силой пробиться в проект освоения Весты. Да, они были участниками соглашения, основанного на взаимном согласии. Но каковы были шансы добиться справедливого решения в условиях порочной правовой системы – допускавшей покупку и продажу идей, принадлежащих всем без исключения людям по праву рождения?

К началу перерыва в вещании Оливье был настроен оптимистично.

– Здесь, конечно, есть кое-какая бравурная риторика, но эти туманные формулировки, как мне кажется, сводят ее на нет. И ведь при желании они вполне могли бы привести примеры конкретных проблем той эпохи: есть исследования, которые показывают, что люди действительно погибали из-за неоправданно высокой стоимости анализов на патентованные онкогены.

– Но точность побуждает искать отличия, – сказала в ответ Камилла. – Технологии добычи ископаемых довольно сложно спутать с медицинскими.

– В отличие от технологий добычи и военных преступлений?

– В этом и суть, – решила Камилла. – На самом деле здесь нет никакого сопоставления; людям просто предлагается провести ассоциацию между двумя понятиями. Но стоит копнуть глубже, и наткнешься лишь на тупой буквализм.