Четыре угла

Окала коснулась пальцами правой руки ладонь левой руки Германа и взглядом указала влево. Нужно было двигаться дальше, посмотреть другие места мира любви и счастья, понять, что каждая из локаций – самостоятельна. И если тут сейчас тепло и встает солнце, то в другом месте всегда ночь и идет снег. Контрасты природных особенностей и построек выдают в этом мире его стремление к гармонии, стабилизации неровностей, приносящих людям неудобства. Если в одной локации тебе жарко, то в другой будет прохлада или даже зимний холод. Не любишь затянувшийся дождь? Ступай в другое место, где светит солнце, лучами прожигающее траву. Мир любви и счастья дает шанс почувствовать себя в «своей тарелке» благодаря внутреннему многообразию.

Герман опечалено шагал за Окалой, смотря себе в ноги. За спиной у них осталась опустевшая пещера Инфаро, в которую Кабачок и Холман намерены были вернуться не раньше, чем через несколько дней. Что происходило вокруг во время движения, Герман не видел и не ощущал, пока не почувствовал наступающую прохладу. Студеный ветер насыщал кожу человека холодными мурашками, на руки начали медленно приземляться замершие капельки воды, а затем и мельчайшие крупинки снега. Герман поднял голову и увидел, как чистое голубое небо плавно переходит в тучами покрытое ночное пространство. Вдруг, послышался хруст под ногам. Снег под тяжелым весом человека терял свою воздушность и приминался, издавая звуки. Риц заулыбался.

– Хрустит! Окала! Это же снег! Он хрустит! – смеявшись, прокричал впереди идущей Окале Герман. Он начал кружиться, медленно переставляя ноги и вслушиваясь в снежные хрусты.

Потемнело. Молодой человек отвлекся от забавы и направил свой взор вперед, там была ночь, осыпаемая белыми крупными хлопьями снега. «Интересненько». И Риц решил посмотреть за спину. «Везде ли настала ночь? Не могли же мы так долго идти сюда». Обернувшись, пришелец увидел вдалеке сияющее теплым светом солнце.

– Окала! Окала! Ты это видела? Тут ночь и снег, а там лето и солнце! Поразительно. – Герман встал с удивлением, проговорив это и не закрывая рот от восхищения.

– Да, Герман. Видела. – Окала остановилась, дабы дать человеку насладиться противоречивостью и сочетаемостью локаций этого мира.

Повертев голову взад и вперед, осматривая мельком то снег в ночи, то дневное солнце, пришелец издал радостное «Эх!» и двинулся к Окале.

– Можем идти дальше.

– Точно? Мы можем еще постоять.

–Точно. Если я удивлен этому, то представляешь, как могу еще удивиться? Жду с нетерпением. Отправимся же в путь дальше. – Позабыв о недавней печали, направился к собственному счастью радостный Риц.

Ночь совсем поглотила Окалу и пришельца. Герману стало сложно различать предметы, ему не хватало хотя бы небольшого источника света. И вдруг по обе стороны от тропинки зажглись уличные фонари, лампочки которых были накрыты стеклянными ажурными плафонами, окруженными металлическими извивающимися прутьями в форме ветвей лиственных деревьев. Крупно падающие белые хлопьями снега, блестящие от света стоявших через каждые два метра фонарей, посыпались еще быстрее. Ветер подхватывал их и нёс по воздуху, кружа и сея повсюду.

– Вот бы ветер дул не так сильно! – закричал Герман Окале, морщась от порывов ветров и быстро разбивающихся об лицо снежинок.

И ветер затих.

Снежинки медленно сыпались сверху в низ, мерцая от огней фонарей разными красками. Заблестело все пространство вокруг. Земля сияла, пополняясь свежим белоснежным снегом, а воздух прорезал блеск еще не упавших замерзших кристаллических капель. Изо рта Германа выходи густой хорошо видимый пар, его тело ощущало приятный освежающий холод, а голова покрылась снежной «шапкой». Из под ног продолжался издаваться хруст.

– Стой, Окала! Я хочу кое-что сделать. – Герман встал на месте, дождался, пока его спутница услышит его слова и, повернувшись к нему, посмотрит на него.

Риц сошел с тропинки, прокладываемой впереди идущей Окалой, и зашагал в левую сторону, обходя фонари. Зайдя за фонари, Герман встал лицом к Окале и упал спиной на воздушный и мягкий снег. Человек почувствовал, как лежит в облаке, прохладой обнимающем спину. Риц развел руки по сторонам, раздвинул ноги и начал делать «снежного ангела». Раздался человеческий смех.

– Ещё снега! Больше снега! – вознеся руки к небу, прокричал Риц.

Окала засмеялась в ответ.

– Сейчас бы еще встать, чтобы не повредить мое творенье! – Где-то из под снега, закрываемым впереди стоящими сугробами, прозвучал голос юноши.

Герман вскочил на две свои ноги, посмотрел вниз влево, вниз вправо, поднял голову и шагнул аккуратно вперед.

– Окала, подойди, посмотри!

Не собираясь противостоять, Окала подошла к пришельцу. Он гордо смотрел вниз, показывая правой рукой на снежного ангела.

– Я тоже могу так сделать? – восхитившись, спросила синекожая спутница нашего героя.

– Конечно! Просто нужно лечь в снег, развести ноги и руки в стороны и махать ими. Вот так. – И дурачась, человек вновь упал на спину в снег, собравшись сотворить еще одного «ангела».