Четыре «В» для ведьмы, или Отбор наперекор

— Как тебе удалось остаться в одежде? — уточнила я, стараясь, чтобы вопрос прозвучал четко и бойко. Словно это деловой интерес, а не укор. — В образе дракона у тебя же не было штанов?

— Пришлось надеть, чтобы не травмировать твою скромность, — фыркнул он. — К тому же мне для создания одежды не нужен подручный материал, как твоей подруге Малике. Так что штаны настоящие, а не из одуванчиков.

Он усмехнулся, явно гордясь собой. А мне в ответ захотелось дунуть с такой силой, чтобы его перекосило, а холщовая ткань разорвалась в клочья. И нет, я совершенно не хотела увидеть его полностью обнаженным. Мне хватало и того, что он был раздет до пояса. Прямо скажу: ему было чем гордиться. Фигура атлетическая, каждый кубик пресса так отчетливо очерчен, что хотелось протянуть руку и убедиться в том, что это не фотошоп. Уж слишком идеальной получилась картинка. Еще и этот золотистый оттенок кожи, словно парень только что вернулся с южного курорта.

— Уверена, что не хочешь купаться? — уточнил дракон. Вернее, уже человек. — Думаю, нам обоим стоило бы немного охладиться. Не знаю, как тебе удается, но ты каждый раз выводишь меня из состояния равновесия. А ведь я всегда отличался сдержанностью. До встречи с тобой.

— Не поверишь, но со мной такая же фигня, — согласилась я. — Наверное, нам с тобой просто нужно держаться друг от друга подальше, в том весь смысл. Мы с тобой как плюс и минус, или как огонь и вода — просто не можем быть вместе.

Дракон улыбнулся – на тот раз без высокомерия или намека на издевку. И до чего ж эта улыбка шла его породистому лицу. У меня аж дыхание перехватило.

— А я слышал, что противоположности притягиваются, — возразил он.

Подмигнул, и, разбежавшись, нырнул в озеро. Плавал он еще лучше, чем летал. И я немного пожалела о решении не купаться. Да и вообще… Мне вдруг пришла в голову идея, которая еще пару дней назад показалась бы кощунственной. Но…

Может, у меня действительно предвзятое отношение к дракону? Как и у него ко мне?

После болезненного разрыва с бывшим женихом я вдруг возненавидела всех мужчин. Дракон не исключение. Я так отчаянно боялась влюбиться, что отказывалась от любых проявлений симпатии. Словно сама стала колючкой, обросла шипами, а, возможно, и пропиталась собственным ядом.

А дракон?

Я задумалась: почему он так пристально присматривает за мной? Быть может, дело в наследственности? Ведь представители дома Лаерики  оказались предателями. И вот меня, одну из них, пусть и воспитанную в другом мире, забросило на Отбор. К тому же пока я не провалила ни одного испытания.

Вдруг дракон боится моего выигрыша? И в то же время надеется на него? Он ведь тоже не знает, чего от меня жать! Эта мысль осенила меня.

Когда он вышел из воды и растянулся рядом на песке, я решилась задать важный вопрос, от которого во многом зависело мое будущее. Правда, думать о деле оказалось весьма сложно. С мокрыми блестящими волосами, в промокших штанах и с радостным, как у подростка, лицом, дракон вдруг показался таким милым, таким близким и желанным. Пришлось отвернуться, чтобы не видеть, как капли влаги скатываются по его плечам, стекают по рельефному животу и  впитываются в прогретый солнцем песок.

— Как ты относишься к дому Лаерики сейчас, когда прошло столько времени с бунта? — осторожно спросила я. — Все еще считаешь предателями?

Дракон молчал несколько минут, прежде чем ответить. Кажется, я обнаружила его ахиллесову пяту. Он определенно хотел избежать этой темы. Но не вышло.

— Я ни на кого не держу зла, — сообщил дракон. — Но не хотел бы, чтобы история повторилась.

— Поэтому ты так пристально наблюдаешь за мной? Опасаешься, что во мне взыграет кровь предков? И что, выиграв отбор, я тоже предам?

Удивительно, но стоило нам оказаться за пределами замка, как, кажется, мы стали лучше понимать друг друга. По крайней мере, мне так показалось. Наверное, все дело в духе соперничества, витавшем под сводами древнего строения. Хоть я и не собиралась выигрывать Отбор, но все же поддалась массовой истерии и нервничала, когда объявляли испытания. Даже когда просто приглашали в обеденный зал, ведь за каждым углом мог поджидать подвох. Дракон и его помощники не упускали любой возможности проверить невест на прочность.

— Я действительно наблюдаю за тобой с особым интересом, — признался Рончик. — Дар твой очень силен. То, что ты сейчас изучаешь с Его Суровейшеством, только начало. И твой характер… Я знаю, чего ожидать почти от каждой из невест. До конца Отбора могу изучить их как собственные семь пальцев. (А в обличии дракона у него на лапах их именно семь.) Но ты… Ты выбиваешься из общего ряда. Я не знаю, чего ожидать от тебя, Алиса. И ты права, именно поэтому я наблюдаю за тобой пристальней, чем за остальными.

Рончик-дракончик — я впервые назвала его так. Пусть и мысленно. И впервые почувствовала некую связь, практически родство, о котором так часто пишут в женских романах. Его слова прозвучали как признание. Не в любви, разумеется. Но в искреннем, неподдельном интересе.