Четыре ветра

Она сказала своей тринадцатилетней дочери, чтобы та уходила, и дочь убежала, поступила, как человек, который не хочет, чтобы его нашли. Отправилась в мир, где дороги наводнены бродягами, где в темноте таятся отчаявшиеся, злые на весь мир мужчины, которым нечего терять.

Лореда шла на юг, пока у нее не отвалилась резиновая подошва и не заболела спина. Вперед убегала лента пустой дороги, омытой лунным светом. Сколько еще до Лос-Анджелеса?

Она всегда мечтала, что найдет отца, что однажды просто столкнется с ним, но сейчас, стоя в одиночестве посреди пустоты, она вспомнила слова, сказанные однажды матерью.

Он не хочет, чтобы его нашли.

Сколько дорог здесь, в Калифорнии, сколько путей, сколько городов? Ну и что, что папа мечтал о Голливуде. Это не значит, что он туда добрался и осел там.

И сколько она прошла? Три мили? Четыре?

Лореда продолжала идти, полная решимости не поворачивать обратно. Она не вернется назад, не признает, что совершила ошибку. Жить так она больше не может. И точка.

Но Энт проснется и заплачет. И решит, что с ним что-то не так, раз его все бросают. Лореда знала, что так и произойдет, потому что именно это она чувствовала, когда ушел отец.

Она не хотела причинять брату боль.

Впереди показались фары. Грузовик остановился рядом с ней. Старая колымага с квадратной деревянной кабиной, которая застряла в черной раме ночи.

Водитель опустил стекло со стороны пассажирского сиденья. Мамин ровесник, лицо как у большинства мужчин сейчас – худое, с заострившимися чертами. Ему не мешало бы побриться.

– Что ты тут делаешь одна? Уже полночь.

– Ничего.

Он бросил взгляд на ее чемодан.

– Ты похожа на девочку, которая сбежала из дому.

– А вам какое дело?

– Где твои родители? Здесь опасно.

– Не ваше дело. И потом, мне уже шестнадцать. Могу идти куда захочу.

– Да, детка. А я Эррол Флинн[38]. Куда направляешься?

– Подальше отсюда.

Он долго молчал, глядя на дорогу перед собой. Потом снова взглянул на Лореду и сказал:

– В Бейкерсфилде есть автобусная станция. Я еду на север. Могу тебя подвезти. Только по дороге мне нужно сделать остановку.

– Спасибо, мистер!

Лореда забросила свой чемодан в кузов и залезла в кабину.

Глава двадцать пятая

– Меня зовут Джек Вален, – сказал мужчина.

– Лореда Мартинелли.

Он тронулся с места, и они покатили на север. Подвеска у грузовика износилась. Протертое до дыр кожаное сиденье подпрыгивало на каждой колдобине.

Лореда смотрела в окно. В мутном свете фар мимо ползли рекламные щиты, лагеря мигрантов, мелькали бредущие бродяги с заплечными мешками.

Они проехали школу, и больницу, и лагерь у канавы, окутанный непроглядной темнотой.

А потом, миновав город Уэлти, оказались в незнакомых для Лореды местах. Здесь не было ничего, кроме дороги.

– Эй, а у вас-то что за дело в такую поздноту? – спросила Лореда.

Ей вдруг пришло в голову, что она, возможно, сглупила, сев в машину.

Мужчина зажег сигарету, выдохнул голубовато-серый дымок в открытое окно.

– Да такое же, как у тебя, наверное.

– Это вы о чем?

Он повернулся. Лореда разглядела его загорелое, обветренное лицо: острый нос, цепкие черные глаза.

– Ты бежишь от чего-то. Или от кого-то.

– И вы тоже?

– Детка, если человек в наши дни никуда не бежит, значит, не замечает, что творится вокруг. Но нет, я не бегу.

Он улыбнулся, и его лицо показалось Лореде почти красивым.

– Но и застрять здесь я не хочу, – добавил он.

– Мой папа так поступил.

– Как?

– Сбежал посреди ночи. И не вернулся.

– Ну… это ужасно. А мама что?

– А при чем тут мама?

Он свернул на грунтовую дорогу.

Темнота.

Ни огонька, одна лишь тьма. Ни домов, ни фонарей, ни других машин.

– К-куда мы едем?

– Я же сказал, что нужно кой-куда заехать, а потом отвезу тебя на станцию.

– Сюда? Здесь же ничего нет.

Он остановил грузовик и сказал:

– Дай слово, детка, что ты никому не расскажешь об этом месте. И обо мне. И обо всем, что ты здесь увидишь.

Они находились на огромном лугу. Заброшенное ранчо, покосившийся амбар, полуразвалившиеся строения призрачно проступали в лунном свете. Около дюжины легковых автомобилей и грузовиков с выключенными фарами стояли в высокой траве. Тонкие желтые полоски света между досками указывали, что внутри амбара что-то происходит.

– Таких, как я, все равно никто не слушает, – сказала Лореда. Она не смогла заставить себя выговорить ненавистное слово оки.

– Если ты мне не дашь слова, я прямо сейчас повернусь и высажу тебя на большой дороге.

Лореда посмотрела на мужчину. Он был явно раздражен. У него дергался глаз, хотя тон казался спокойным. Ждет, какое решение она примет, но долго ждать он не будет.

Нужно сказать, чтобы разворачивался и ехал к дороге. Что бы ни происходило в этом амбаре в такой час, это явно что-то нехорошее. И взрослые не требуют от детей подобных обещаний.

– Там что-то плохое творится?

– Нет. Хорошее. Но времена сейчас опасные.