Четыре возраста Нулизы-сан [СИ]

— Погодите, Фиори, я еще не все карты выложил на стол. Век назад руссские так замечательно наруководили своей страной, что неимоверное количество народу там отсидело в лагерях. И уголовная культура среди русских крайне популярна. Была.

— А теперь?

— Вот была такая джаз-бэнд «vorovaiky». Пели о блатной романтике.

— Это как наши нигга-браза?

— Ну да. Так вот, вагон с ними остановили на перегоне. И сожгли. Вместе со всеми пассажирами, никому сбежать не дали. Дескать, грех на душу, зато с гарантией не уйдет никто. Восемьдесят человек.

— Сэр. Вместимость плацкартного вагона — пятьдесят четыре места. Да и вряд ли джаз-бенд ехала со всеми, а не в собственном вагоне. Так что, скорее всего, это страшилка, придуманная теми же, кто подхватил нашу игру.

— Соглашусь. Но в результате все эти «голуби» теперь летят над нашей зоной! Обивают пороги наших посольств и консульств. Дескать, спасите угнетенных людей искусства. Но на кой хер нам белые «нигга-браза»? Нам что, «Лос зетас» мало, «Черных пантер» или «Мара сальватруча»?

— М-да. Неожиданно.

— А теперь давайте, скажите мне, как в голливудском кино. Что ситуация под контролем.

— Сэр. Давайте отложим этот разговор хотя бы до Ленгли. У меня нет данных, чтобы возразить обснованно. На нас же никто не давит. Слава Господу Вседержителю, мы не в Голливуде, сэр, а всего лишь в Сиэтле.

* * *

Сиэтл удивил с проходной. Здесь вокруг Базы была, конечно, стена. Но не такая высокая, не такая хмурая. И совершенно точно нацеленная на оборону Базы — а не как во Владивостоке, на предотвращение самоволок.

И дежурный по КПП — вместо чтобы собрать группу для выхода в город, назначить флагмана, заинструктировать до потери пульса — просто раскрыл журнал пропуска и вписал ее имя.

— Вы в Сиэтле первый раз?

— Так точно.

— Согласно приказу девять-два-дробь-шесть-ноль-два, первый выход в сопровождении местного жителя. Во избежание неловких ситуаций и проблем из-за культурных различий. За стеклом волонтеры, любой будет рад вам помочь.

Девушка поглядела через окно в соседний зал. Так это не встречающие? Множество симпатичных, чистеньких мальчиков — все такие румяные, такие горящие энтузиазмом…. Такие одинаковые.

К счастью, кроме детишек, в зале о чем-то спорили двое мужчин — Рослый и Толстый. Оба в официальных костюмах, сшитых точно по фигуре. Оба в начищенных до блеска туфлях; сине-бело-красные галстуки, наверное, тоже что-то значили. Да без разницы, лишь бы не щеняче-радостный пацан, с которым непонятно, как и о чем говорить…

— Вон тот господин справа. Который повыше.

Охранник базы козырнул, четко повернулся и через мгновение уже взял Рослого за рукав.

* * *

— Отпустите мой рукав. Что вам нужно?

— Сэр. Вам оказана честь. Гостья нашего города выбрала вас для сопровождения.

— Но я не могу!

— Сэр. Этим гостям Сиэтл не говорит «нет».

— Я знаю, кто она. Возможно, Вы не заметили — я сам пришел в этом же конвое. Но я же ЦРУ-шник из Ленгли. Ей по возвращению домой придется написать кучу рапортов. Просто потому, что она встречалась тут со мной и о чем-то разговаривала.

Охранник — пожилой плотный негр — оглянулся на холл, где дисциплинированно ждала девочка в синей флотской форме с золотым кантом, с витой серебрянной гривной на детской шее, с розовыми почему-то волосами, и с большой красной цифрой «восемь» над левым нагрудным карманом, где обычно помещается нашивка с именем. Убедившись, что стекло закрыто, и девочка его не услышит, негр улыбнулся:

— Отлично, сэр. Если вы ЦРУ-шник, да еще и только что из России — значит, сможете объясниться без переводчика. Сэр. Шестнадцатилетней девочке, приведшей сюда конвой и через два дня уходящей с конвоем же обратно, до рапортов надо еще дожить. Поверьте, наплевать ей как на ЦРУ с Вашингтоном, так и на КГБ с Москвой.

Негр отпустил рукав, преувеличенно-вежливо вытянулся и щелкнул каблуками.

— Кстати, нам тоже. Сиэтл не говорит «нет»! Сэр.

— Ну, если так…

Охранник просиял:

— Я знал, что вы человек, хоть и ЦРУшник. Сэр, вот вам сумка с едой для канмусу и водой. Вы сопровождающий номер восемь. Вот ее карточка, показывайте везде, где возникнут вопросы. Надеюсь, вы сумеете оставить девушке приятное впечатление о Jet-city. Как вас отрекомендовать?

— Я сам назовусь. Фиори, ждите меня у машины. Отпустите водителя.

Охранник и Рослый вошли в холл и подошли к ожидающей Восьмой.

— Бонд, — сказал Рослый и внимательно посмотрел на нее, ожидая то ли слов, то ли какого-то действия. Так и не дождавшись, пояснил:

— Джеймс Бонд.

Восьмая опять не отреагировала.

— Мэм, у меня в самом деле такая фамилия.

— Очень приятно, — равнодушно-вежливым тоном отозвалась девочка. — Примите мою благодарность за то, что согласились проводить меня.

Откуда же она взялась, если не понимает шутки с Джеймсом Бондом? В каких таких лесах Амазонки еще не показывали кино с Урсулой Андерс и Шоном О’Коннери?

Между тем девочка обратилась к охраннику:

— Это все? Мы можем идти?