Четыре Времени Мира. Город (СИ)

— Только тем, кто сначала пытается оседлать меня, как дикого крукайса, а потом сожрать, — фыркнул доктор в ответ, раскладывая и стерилизуя инструменты. Собственные раны он самолично продезинфицировал и перевязал. Тень торжественно поклялась в своей неядовитости, но помогать в перевязке не стала. Похоже, её трепетное человеколюбие заканчивалось на Марке.

— Учти, человек, я не собираюсь раздеваться, — Кирстен сидела на кухонном столе, и с интересом наблюдала за доктором. — Все самое необычное ты уже видел. Надо же… — она наклонила голову, глядя на лихорадочные приготовления Зорона, — ты действительно никогда не встречал тень?

— Ты моя первая, — хмыкнул он. — Будь со мной нежной и не пытайся откусить голову. А теперь открой рот и покажи это чудо.

— Впервые слышу, чтобы зубы тени называли чудом, — Кирстен иронично подняла черную бровь. — Обычно на это реагируют как «о духи, какая гадость, подайте мне кто–нибудь арбалет», — Девушка прикрыла глаза и послушно разомкнула челюсти.

Ах, если бы вырвать на память хоть один из острейших как бритва зубов! Полупрозрачный ближе к кончику, с зазубриной на внутренней стороне. Счастью Зорона не было бы предела!

Кирстен будто мысли прочитала:

— Зубы драть не дам. Даже не вздумай, человек.

— Ты телепат? — после впечатляющей демонстрации силы девушки, Зорон бы и этому не удивился

— Нет. У тебя все и так на лице написано, — на него смотрели крайне серьезные глаза. И она добавила: — Если быть честной, я до сих пор считаю тебя чокнутым.

Зорон смутился.

— Почему? — спросил он, переходя к измерениям.

— Ты бы себя видел, доктор! Как призрак, появляешься в нежилом доме, пахнешь как травяной веник и уверенно идешь на тень, вооружившись кочергой. Признаюсь, я даже как–то опешила от такой наглости.

— И попыталась притвориться человеком?

— Именно. Когда ты настолько быстро догадался, кто я, да еще и сказал, что знаешь о Марке, я подумала, что ты из тех, кого прислали по наши головы. Хотя дяде раньше не приходило в голову пускать по моему следу людей. Он в этом смысле консерватор.

— Значит, за тобой все–таки охотятся?

Зорон замерил ухо и пропорции лица, тщательно вписывая в сборник своих примечаний. Её кожа была очень теплой, ощутимо выше температуры человеческого тела, но уже не такой горячей, как в первый раз, когда он коснулся её в темноте. Руки тени с длинными аккуратно заостренными ногтями покрывала сеть белых шрамиков. Часть уходила под широкие бархатные рукава.

— Вот–вот, — Кирстен заметила его взгляд. — Это не особенность расы. Это я разбила очень большое стекло.

— Зачем? — изумился доктор.

— Ну… наверное, тебе можно довериться. Все равно, мне уже вряд ли можно помочь. А так… возможно, чем больше людей узнают о том, что готовится, тем лучше. Что ты знаешь о тенях? Кстати… доктор Зорон? Где–то я уже слышала эту фамилию, да и домик вроде бы принадлежит какому–то знатному теплокровному. Ты из мэрийских?

— Наверное, ты слышала о моем отце, — и Зорон вкратце изложил историю своего появления в Городе. — А о тенях знаю только из книг по истории. О войнах. И резервации, — он внимательно следил за её реакцией. Тень лишь кивнула, подтверждая все сказанное.

— Ты знаешь, кто такая матриарх Нора? — уточнила она. — И почему Селестина Трой так поступила с моим народом?

— Не знаю, кто такая Нора, и не думаю, что ответ на твой второй вопрос будет тебе приятен, — аккуратно извернулся врачеватель, прекрасно сознавая, насколько он далек от политики. Не хотелось бы случайно оскорбить тень и лишиться такого очаровательного объекта исследований.

— Потому, что мой народ, а точнее главы кланов, в большинстве своем — кровожадные ублюдки, перетягивающие одеяло и пытающиеся перегрызть горло друг дружке и окружающим в борьбе за власть. Именно они довели мой народ до вымирания. А не теплокровные. Мне тяжело было принять такую правду, но это так. Мое имя Кирстен, я из клана Кирс. И Кирсан — мой дядька, если брать человечьи родственные обычаи. Он самый безумный и кровожадный ублюдок из всех. Слепец, одержимый собственным превосходством, и, к сожалению, довольно популярный среди теней своими радикальными идеями.