Четыре всадника раздора

– Моя первая жена совершенно спятила. Все началось с увлечения всякой чертовщиной. Книги дурацкие, какие-то свечи, заговоры. Я много работал и поначалу странностей не замечал. Закончилось все это скверно. В один прекрасный день она исчезла, бросив дочь в парке. Слава богу, что с ребенком ничего не случилось. Надо было сразу выбросить все ее вещи, все, что напоминало о ней. Особенно эти книги. Но… времени ни на что не хватало. Я велел все убрать наверх, в одну из комнат. Запер на ключ. Потом и ключ не убирал, он торчал в замке, чтоб домработница могла убраться. Честно говоря, я и думать забыл… Пока не увидел свою дочь с книгой из библиотеки матери. Проще всего было запретить ей… Но запретный плод всегда сладок. И я попытался поговорить. Сказал, это всего лишь сказки, и относиться к ним надо соответственно. Мне показалось, она все поняла правильно. А потом вдруг ночью этот крик и совершенно нелепый рассказ: Инга видела мать, которая пыталась ее задушить. Мы опять поговорили, и я пригрозил, что, если она продолжит интересоваться всей этой чертовщиной, нам придется обратиться к врачам.

– Ваша первая жена лежала в психиатрической больнице?

– Не один раз, к сожалению. После больницы какое-то время все было нормально, потом повторялось.

– Это началось после рождения дочери?

– Началось раньше, а рождение дочери… да, самочувствие жены значительно ухудшилось. Послеродовая депрессия на фоне ее… увлечений. В общем, добром это не кончилось. Теперь я стараюсь всеми силами оградить от этого дочь. Это понятно?

– Но книги вашей жены все еще в доме?

– Я не мог их просто взять и выкинуть. В конце концов, это память о ее матери. Инга могла расценить это как неуважение.

Слушая его, я почему-то подумала: причина в элементарной жадности. В конце концов, книги денег стоили. А Зорин между тем продолжил:

– Но теперь я принял решение: завтра же снесу на помойку всю эту дрянь.

– Сколько человек сейчас живет в доме? – спросила я.

– Я, дочь…

– И все?

– Ах, ну да… прабабушка Инги, вы, должно быть, ее имеете в виду?

– Прабабушка вашей первой жены живет в вашем доме?

– Что в этом удивительного? В конце концов, это близкий Инге человек. И Вера Андреевна совершенно одинока. Жила одна, в другом городе. Вы знаете, сколько сейчас мошенников, которые вьются возле одиноких старух? Запросто оставят без квартиры и денег и попросту выбросят на улицу. Она, ко всему прочему, плохо видит. Вот я и поселил ее наверху. Рядом с Ингой. Там ей никто не мешает. Она даже не каждый день выходит из комнаты.

– С Ингой они ладят? – спросила я.

– Конечно, это ведь ее прабабушка.

– И как давно она живет в доме?

– Чуть больше месяца. Признаться, я выписал ее сразу после этой дикой истории с призраком.

– То есть это случилось незадолго до исчезновения вашей жены?

– Ну да…

– Евдокия Семеновна ничего о вашей родственнице не знает. Но ведь Нелли должна была ей рассказать?

– Нелли? Вы не представляете, как мало все это интересовало мою жену. Наверх она вообще не поднималась. И, скорее всего, тут же забыла про гостью. Я же говорил, Вера Андреевна почти все время проводит у себя.

– А с головой у старухи все в порядке? – вмешался Клим.

– Если вы имеете в виду… все в порядке. Ни она, ни мать Иды психическими расстройствами не страдали. Это позволяет надеяться: с моей дочерью все будет хорошо.

– Вернемся к недавним событиям, – предложил Бергман. – Вы всегда встречаетесь с вашей подругой на ее территории? У вас ведь есть квартира?

И вновь страх, который на этот раз Зорин не мог скрыть, лицо его вытянулось, глаза забегали.

– Вы имеете в виду квартиру моих родителей? Собираюсь ее продать, но руки не доходят.

– То есть вы там не бываете?

– Почему же? Иногда заезжаю. Проверить, все ли в порядке.

– Но с подругой туда не ездили?

– Нет. Я считаю, место неподходящее. Возможно, потому, что оно связано с родителями…

– Максим Александрович, существуют технологии, которые позволяют обнаружить кровь даже там, где никаких ее видимых следов не осталось, – задушевно начал Бергман.

– Это вы к чему? – забеспокоился Зорин.

– Сегодня мы позволили себе заглянуть в вашу квартиру. Согласен, это незаконно. Но мы… как бы вам сказать… в общем, у нас свои методы. И, как показывает практика, весьма эффективные.

– Вы были в моей квартире? Какого черта?

– Искали следы крови, – пожал плечами Бергман. – И, представьте, нашли. Учитывая обстоятельства, это вызывает массу вопросов.

– Какие еще вопросы? – возмутился Зорин. – Вы что, не понимаете? Платок, а теперь еще и следы крови в квартире – все это подстава чистой воды. Меня хотят обвинить в преступлении, которого я не совершал. Настраивают против меня тещу…

– Это прискорбно. Но вопросы остаются. Мы выяснили, что накануне своего исчезновения ваша жена Нелли следила за вами, взяв машину подруги. Камера зафиксировала обе машины на углу Добролюбова и Почтамтской. Логично предположить, что вы направлялись в родительскую квартиру. В день исчезновения машину вашей жены камера тоже зафиксировала. А в квартире мы обнаружили следы крови.

– Вы хотите сказать, что я убил свою жену? Да с какой стати?