Четыре выстрела: Писатели нового тысячелетия

А. Р. Ты пишешь не только художественные тексты, но у тебя много публицистики. Насколько важно для тебя публицистическое высказывание, не мешает ли оно художественному творчеству или, наоборот, дополняет его?

Г. С. Мне кажется, сейчас снова наступило время глоссаторов. Не так важно создавать новые произведения, тексты, артефакты, объекты, как важно освоить, инкорпорировать в понимание то, что уже есть. Очень показательна и интересна книга Михаила Елизарова “Буратини. Фашизм прошeл”. Это как раз то, что сейчас нужно».

Современная демонология

Садулаев продвигался в литературу с достоинством, без лишней суеты. Его роман «Таблетка» попал в короткий список Букера. На обложке книги красуется фраза: «Есть все основания полагать, что Герман Садулаев – восходящая звезда русской литературы. Автор уже успел побывать в шорт– и лонг-листах разнообразных премий». Андрей Немзер, который тогда держал руку на пульсе современной литературы, пожелал Герману по этому поводу удачи и назвал «входящим в моду» (http://www.vremya.ru/2008/117/10/207456.html). Согласитесь, динамика от «чеченского шовиниста», как окрестил Садулаева критик Сергей Беляков после прочтения первых повестей, неплохая.

Если рассуждать в плане «шовинизма», то надо сказать, что Герман занимается конструированием чеченской мифологии, национального предания народа, которое формируется в Новейшее время в преддверии космической катастрофы (нового потопа) – чеченских войн конца XIX – начала XX века. Он погружается в правремя, где все события, все образы, все жесты были знаковыми и во многом формировали будущий вселенский взрыв.

Герман будто буром с алмазным наконечником врезается в предмет разговора, постепенно погружаясь всё глубже и глубже, доходя до пластов, которые можно обозначить как мифопоэтические. В его художественных текстах главное даже не нарратив, а глубинная мысль, ее подземные течения.

Свой вариант эсхатологии Садулаев реализовал в романе «Пурга, или Миф о конце света». Здесь он вывел одним из своих героев Дона Ахмеда – общего предка чеченского народа, праотца, оплот традиций и коренных устоев. В итоге Дон Ахмед погибает в неравной схватке с хтоническими чудовищами – китайской мафией, претендующей на главенство в новой истории.

Дон рассказывает главному герою истории, складывающиеся в цельную историософскую концепцию, основной акцент в которой делается на взаимоотношения чеченского и русского народов. Не случайно у Садулаева присутствует тяга к обобщениям и систематизированию, ведь миф – это концентрат, квинтэссенция истории. Так, к примеру, криминальная история России в трактовке Дона Ахмеда слагается из времен спортсменов, стрелков и, наконец, юристов. Или эпизод романа, где излагаются взаимоотношения кроманьонцев и неандертальцев, когда первые вначале подчиняют, а потом истребляют вторых.

Всё это получается достаточно убедительно. Тем более что напрашиваются прямые аналогии с современностью, с идолом демократии, которые мы отлили в бронзе, обильно орошаем поцелуями и устраиваем бесконечные камлания. В этого идола и направляет свои основные убойные стрелы Садулаев.

Демократия – право сильного властвовать над слабым (кроманьонцев над неандертальцами), идеальное обоснование социал-дарвинизма. Чтобы закрепить это право на века, мы возводим себе еще одного кумира в образе блуждающего призрака закона, юриспруденции. Этот новый идол призван внушить иллюзию равенства, чтобы на самом деле ввергнуть людей в рабство и лишить их надежды.

Интернет-конференция на сайте ИА «Беломорканал»:

«Игнат: Герман, тот капитализм, который нам навязали, офисное и прочее рабство – это действительно “АД”? И какая может быть “таблетка” от всего этого, хотя бы перечислите ее ингредиенты…

Г. С. Ад – это мы. Но и спасение – в нас самих. В истинной личности, имеющей отношения со Всевышним, как бы Его кто ни называл, и выбирающей свой путь, ориентируясь на собственную духовную природу, а не на навязанные извне модели. Ингредиенты таблетки, которая может вылечить общество и освободить индивида, всё те же: кооперация, взаимопомощь, сочувствие, взаимопонимание, социализм. Социализм, потому что свобода обретается только в справедливом обществе. Жить в обществе и быть свободным от общества нельзя. Но быть свободным без общества – невозможно, это оксюморон. Человек на необитаемом острове не свободен: он просто одинок».

В «шедевре» американской киноиндустрии – фильме «Красная жара», который пришелся на время перестройки, герой Арнольда Шварценеггера, приезжая в Штаты, со скрежетом зубовным произносит: «Ка-пи-та-лиззм!» Сейчас уже не надо никуда ехать. Он сам, этот капитализм, коростой пробрался к нам. Контрабандой его нам подкинули. Кстати, Америку – центр и оплот современного капиталистического мира, Садулаев называет «страной мертвых» (http://whiteindia.ru/archives/4527).

Герман в своем пути от «Радио Fuck» добрался до «АD». В заглавии книги латиницей обозначено название крупной корпорации.