Четыре выстрела: Писатели нового тысячелетия

Постмодернизм проявляется во всех сферах жизни общества. Подготавливает почву для торжества капитализма. Присутствует он и в политике, его там особенно много. Его устраивает публика с лоснящимися мордами, «оборотни», проповедники пустоты. Это и есть настоящие враги «всех, кто искренне любит Россию, – вот эти иуды с лоснящимися от внутреннего жира мордами. С ними дискуссия невозможна. Потому что у них нет никакой позиции, никакой идеологии. И вместе с тем они могут занять любую позицию и примерить любую идеологию. Когда споришь с ними, то всё равно, что стреляешь в тени, – все пули проходят мимо. Они – оборотни. У них только одна цель – продолжать обманывать, обкрадывать, насиловать нашу родину. Им безразлично, под каким флагом это делать. Они циники и постмодернисты от политики. Они воры и негодяи» («Оставайтесь на батареях!»).

Герман призывает вернуть смыслы, которые выхолощены повальным постмодернизмом, превратившим всё в игру, кривляние, фарс, цинизм. Призывает наполнить и раскрасить мир смыслами, преодолеть пустотность.

В мир необходимо вернуть метафизику. Литературу вывести из сферы обслуживания и вернуть в нее социальность, которая также метафизична. С этим ведь напрямую связан и вопрос веры – главного условия выживания страны, цивилизации, о чем будет рассуждать в одной из своих лекций его герой Иван Ауслендер.

Девяностые – стихия победившего постмодернизма, который реализовал проект зловещего фэнтези. Взять хотя бы то, что произошло в Чечне. Или по всей России, когда контрабандой под маской благих намерений новые реалии вторглись в страну, оккупировали ее и сделали ее простых граждан рабами.

«Доброе утро, рабы. Теперь вы наши рабы, у вас больше нет надежды на счастье, веры в равенство и справедливость» – таким открылось наше пробуждение, как писал Герман в книге «Я – чеченец!». Началось время «мрачного пессимистичного фэнтези». Об этом надо обязательно сказать, открыть людям глаза на эту реальность.

Влечение к небу, о котором он говорил, прошло. Рабы чаще всего забывают о небе, им до него нет дела. Они бредут с хомутом на шее по жизни, уткнувшись в землю. Но не будем их называть рабами – пусть это будут «новые люди», которые пришли вместе с новыми реалиями. Погруженные в сиюминутное, они пребывают в иллюзорном представлении, что чуть ли не достигли вечности. «Они искренне верят во всё, что тут. Они серьезны. Например, деньги. Еще очень важно, во что одеваться. Особенно на какой машине ездить. И они будут жить вечно, вечно жить тут. На земле», – писал он в финальном рассказе «Двери небес» книги «Я – чеченец!».

В двери небес теперь никто не стучится. До них нет никакого дела. Человек в дурной бесконечности бегает по кругу. Это иллюзия вечности сиюминутного, бренного, горизонтали, которая выдается за единственно возможную и осуществимую реальность. Ценность имеет только то, что объективировано. Так ты попадаешь в рабство, в спираль кругов ада и начинаешь двигаться по ним вниз, к ледяному озеру, дыхание которого уже чувствуется на поверхности.

«Днем ты работаешь за деньги. У тебя нет принципов, ни целей, ни идеалов. Ты просто работаешь за деньги. А куда ты тратишь деньги? Ты пропиваешь деньги, почти все, и еще тратишь их на девушек» – это уже атмосфера «Радио Fuck». Человек растрачивает себя, а между тем «время твоей жизни падает, как топор на плаху, отрубая часы, дни и годы».

«Радио Fuck» – дебютная книга Садулаева. И практически непрочитанная. Ее Герман аттестует как «роман о современной жизни». И дальше разъясняет: «Я виноват, что ли, что жизнь сейчас такая… бессюжетная… вернее, в ней сразу много сюжетов, как будто идешь по саду расходящихся тропинок одновременно во все стороны… или как будто смотришь одновременно несколько программ по телевизору, переключая каналы, и между ними нет никакой связи, пока не подорвут какой-нибудь небоскреб и все каналы не начнут синхронно транслировать одни и те же репортажи…»

Совпадение, но Захар Прилепин характеризовал свой сборник «Семь жизней» как «сад расходящихся тропок, когда человек встает на одну тропку, а мог бы сделать шаг влево или шаг вправо и прийти… куда-то в совсем другую жизнь? Или другую смерть? Или туда же?»

Оба текста передают общее ощущение блуждания.

«Мы родились в семидесятые. Когда Мураками уже играл в пинбол, и те, кто жил под лозунгом “не верь никому старше 30”, сами перешли красную черту и если не умерли от передоза, то постригли свои хайры и, надев строгие костюмы, ушли работать в офисы транснациональных корпораций», – пишет Садулаев о потерянности своего поколения, которое переквалифицировалось в менеджеров среднего звена, так и не поняв, кто они: соль земли или «маргинальный мусор общества счастливого потребления». Следующее поколение уже потеряно в Интернете, он стал «их рок-н-роллом, их революцией, их тоталитарной сектой». Через него происходит мумификация человека. «Интернет спас цивилизацию от умных людей. Сеть – это пирамида нового времени, а мы – строящие ее рабы. Нет, мы мумии внутри священной пирамиды» – это всё «Радио Fuck».