Четыре жизни. 2. Доцент

Наши контакты продолжались менее двух недель, пляжной публике напоминали бразильский телесериал со сближением, охлаждением, снова сближением и мучительным расставанием (ежедневная ходьба по шпалам в Туапсе, цветы, её попытки клеить профессора МГУ из соседнего пансионата, истерика моего поведения…). Большинство отдыхающих сочувствовало мне, хотя я в этом не нуждался. Надо было видеть со стороны мою беготню по Адлерскому лётному полю (как пропустили?!), поцелуи на трапе. Несколько лет спустя зазвучала прекрасная песня в исполнении Вахтанга Кикабидзе «по аэродрому, по аэродрому…», как будто написанная по моему заказу. Влада приехала позже, улетела раньше, почему? — так и осталось мне неизвестным. Фактически прекратил есть, ни на кого не смотрел, замкнувшись в себе, почернел и осунулся. Таких страстей я не испытывал ни до, ни после. Именно Влада разрушила неуверенность в интимной сфере. Я потерял голову, почти все отпускные деньги (дополнительный повод будущих семейных скандалов) потратил на цветы,

Неожиданно слышу вопрос от одного из отдыхающих: «Ты, что, полюбил?» В 32 года впервые обратил внимание, что люди разделяют понятия «влюбился» и «полюбил». Влюбился — обычный курортный роман, полюбил — дело серьёзное. Для меня? Скорей всего первый вариант, хотя при встрече с Ниной объявил, что хочу уйти к потрясшей меня женщине. Куда??? Очередная житейская глупость, превзошедшая события марта 1971 г.

Нина и тёща по прибытии в Сочи сразу обратили внимание как я осунулся. Менее опытная Нина решила, что внешний вид — следствие глубокого перепоя. В первую же ночь не смог утаить от Нины желание уйти к другой женщине. Реакция Нины на блуд мужа: остервенелый секс и до того не встречавшийся в их постели женский оргазм (похоже и Нина не понимала раньше, что это такое). Ревность или любовь? Любовь или ревность? Однозначного ответа нет. Помните Ларошфуко: «в ревности больше самолюбия, чем любви».

Продолжение отпуска превратилось в кошмар. Помимо нас пятерых в гостях у дяди Артура оказались мама и папа (неожиданно прилетели из Талды-Кургана). Тёща и папа упрекали меня за длинный язык (что было, то было, но зачем жене об этом говорить?). Однако слово — не воробей… Эта поездка к родственникам в Абхазию была для меня последней (в глаза никому смотреть не мог), Нина же была там ещё не один раз (в 80-е помогала зачислению в ТИИ сына Геды и Терентия Чаниа).

Забегая вперёд, последний раз я увиделся с Владой через год. Никаких контактов, ни телефонных, ни письменных после её уезда из Гизель-Дере не было. В начале июня 1974 г. я летел из Еревана в Свердловск с пересадкой в Москве, рассчитывал два выходных дня провести у Неупокоева. Собрался предупредить Гену, искал в аэропорту телефон-автомат, наткнулся на междугородний и наобум, заранее даже не думал об этом, позвонил в Череповец (удивляюсь, как номер телефона в голове остался). Влада случайно оказалась дома, занималась уборкой. Что-то замкнуло в голове. Ночь поездом туда, ночь обратно, день в Череповце. Промышленный загазованный город Вологодской области. Преимущественно дома в 4–5 этажей, есть и девятиэтажки. Много зелени. С утра разыскал городской базар, купил цветы, шампанское, апельсины, затем на такси отыскал конспиративную квартиру (кто-то из её друзей уехал на дачу). Посидели, поговорили часа три, никакой близости. Подарил Владе купленную в Ереване красивую чеканку «Ахтамар» (легендарная женщина с факелом), удивительно символично. Договорились встретиться летом на море. Никто, кроме нас двоих о встрече не узнал. На прощанье позвонил ещё раз с вокзала, почувствовал раздражение в голосе, хотя и сообщила, что «Ахтамар» уже висит на стенке. Сел в поезд, что-то щёлкнуло в душе. Из меня пошли стихи-послания. Раньше мог себя заставить написать короткий стишок, но стремления не было. А здесь на одном дыхании лист формата А-4 с двух сторон. Ежедневно по маршруту движения до Свердловска, затем Тюмени отправлял по конверту со стихами в Череповец. Душа вновь запела. К сожалению, не оставил себе ни копии, ни набросков, по-видимому, глупости писал. Недели через две пришла телеграмма от Влады, что уезжает с мужем в Карпаты, других возможностей нет. Понял бессмысленность продолжения контактов и предложил Нине вместе отдыхать в Севастополе.

Что это было? Любовь? Влюблённость? Мечта о любви? С какой стороны посмотреть. Одно могу сказать, в части контактов с женщинами встреча с Владой — самый яркий луч в жизни. Или это нынешние старческие фантазии?