Четыре жизни. 2. Доцент

Виктор Стефанович! Убедительно прошу Вас ответить (независимо от содержания), так как от этого полностью зависят мои дальнейшие планы…

Я действительно был уверен, обращение к генеральному директору через 10 месяцев после личного разговора запоздало. Оказалось, не так. Рукописный ответ Гетманцева пришёл через неделю, он приглашал в ноябре на личную встречу в Томске «для решения затронутых вопросов по месту, чтобы потом отсутствовал повод для разочарований».

Возникла заминка в контактах с Гетманцевым, в октябре 1976 г. нам выделили в Тюмени трёхкомнатную квартиру. Кроме того забрезжила надежда что-то выжать из контактов с московской научной элитой (институт химической физики АН СССР — бренд, известный во всём научном мире). Удалось выйти на профессора М.Л.Хидекеля (апрель 1976 г., Рига, Всесоюзное совещание по комплексам с переносом заряда), специально ездил на переговоры в Черноголовку. Сотрудничество в виде совместного использования дипломника, ленинского стипендиата закончилось очередным фиаско, описано выше («Учебная работа»). Сначала профессор Гинзбург, затем профессор Хидекель — эти два учёных еврея полностью отбили желание заниматься оформлением докторской диссертации.

Неудачные попытки перейти на заведование кафедрой в тюменский университет и деловых контактов со столичной научной элитой, события защиты дипломов весной 1977 г. в ТИИ окончательно убедили в необходимости кардинально сменить работу.

Летом 1977 г., находясь в Красноярке в качестве руководителя производственной практики студентов, позвонил Гетманцеву, договорился о встрече. Телефонный разговор вышел сухой, ведь он приглашал приехать ещё в ноябре 1976 г. 18 июля нанёс блицвизит в Томск (утром туда, вечером обратно на ЯК-40). Гетманцев представил меня главному инженеру Владимиру Матвеевичу Набоких, тот суетился, так как получил задачу убедить меня безотлагательно перейти на химкомбинат. Обещали 4-х-комнатную квартиру, через год работы оформить полугодовую стажировку в Италию. Решался вопрос об опытном заводе, появляется перспектива роста. Показали строительную площадку, разрабатывалась огромная площадь за речкой Киргизкой, где мы студентами когда-то купались. Осмотрели почти законченный 9-этажный дом, в котором мне должны выделить квартиру.

Обещал дать окончательный ответ 1 сентября. Головная боль: что делать? Всё-таки это полная смена деятельности (не ВУЗ на ВУЗ или ВУЗ на НИИ менять). С другой стороны, второго такого случая может и не быть. Две недели раздумий без чьих-либо советов и я решился на крутой поворот в трудовой деятельности.

В конце июля, приехав с практики, подал заявление об отпуске, получил отпускные, а затем подал заявление об увольнении. Несколько дней ректор Копылов не подписывал, я отказался идти на встречу с ним (свинья!), приписал к заявлению, что квартира будет оставлена при увольнении жены. Получил трудовую книжку, поехал в Талды-Курган, забрал ребят, привёз в Тюмень, а 3 сентября 1977 г. выехал в Томск.