Четыре жизни. 2. Доцент

С Геной Неупокоевым прорабатывался более серьёзный вариант ухода из ТИИ. Неупокоев приглашён в министерство химической промышленности начальником отдела управления по науке и технике с перспективой роста (для чиновника такого ранга 32 года не возраст). Однако бюрократический рабочий ритм не всем по нутру. Первая задача Неупокоева — квартира в Москве, дача в Подмосковье решена, можно подумать и о более интересной работе. Задумано создание крупной химической экспериментальной базы с набором новейших опытных установок (вариант отраслевого НИИ) в Подмосковье, управляемой группой единомышленников (кроме Гены и меня планировалось в числе других использовать В.С. Гетманцева, в будущем генерального директора томского нефтехимического комбината). Проект обсуждали письменно и устно, я много раз ездил тогда в Москву, ночевал у Неупокоевых. Наконец приступили к реализации. Первая стадия — переезд в Подмосковье и получение прописки. Летом 1974 г. я приехал знакомиться с филиалом отраслевого научно-исследовательского института при химкомбинате в Воскресенске (о масштабах и возможностях градообразующего предприятия много говорит содержание популярного хоккейного клуба «Химик»). Заместитель министра химической промышленности Новиков гарантировал квартиру и прописку. Сначала аудиенция у директора комбината Меркулова (филиал НИИ располагался на территории химкомбината) с пожеланием успешной работы. Помню удивлённое выражение лица директора филиала НИИ, рассматривавшего присланного сверху потенциального работника. Он показал мне просторные хорошо оборудованные лаборатории, но почти без людей. Завершая экскурсию, объяснил, что работы много, а людей не хватает, так как у НИИ нет ни квартир, ни прописки. Я удивил потенциального начальника ещё больше, сказав, что эти вопросы решены. Соглашение достигнуто, я поехал утрясать (масса личных и производственных нюансов) отъезд из Тюмени. Небольшая заминка произошла в связи с отпуском, а затем санаторным лечением Неупокоева. Его смерть 18.11.74 г. в 34-летнем возрасте стала сильнейшим потрясением своей неожиданностью и нелепостью. Совместные планы унеслись на небеса с Геной, хотя на похоронах его сотрудники считали глупостью мой отказ от переезда в Подмосковье. Они, естественно, не могли знать о наших истинных намерениях и масштабах задуманного.

Следующим реальным проектом стало участие в конкурсе на заведование кафедрой тюменского университета весной 1975 г., измотавшая нервную систему процедура закончилась неудачно («Учебная работа»).

В ноябре 1975 г. на годовщину смерти Неупокоева я приехал в Москву из Ленинграда, где «повышал квалификацию». Эта поездка, в конечном итоге кардинально изменила мою жизнь. Среди нескольких участников поминок на квартире Неупокоевых оказался генеральный директор строящегося томского нефтехимического комбината Виктор Стефанович Гетманцев, друг и соратник Гены ещё по работе в Салавате. В личном разговоре Гетманцев, очевидно что-то слышавший обо мне от Неупокоева, пригласил к себе на работу, не конкретизируя должность.

Возвратившись из Ленинграда в Тюмень, примерно, полгода размышлял, что делать. Работа в институте и работа на химическом производстве — «две большие разницы». Созрел перед началом очередного семестра и написал лирическое письмо Гетманцеву (стиль письма свидетельствует, как далёк пока от производства и бюрократии). Суть в нескольких цитатах.

22.09.76 г….Что я хочу? Должности начальника ЦЗЛ… Почему именно сейчас я к Вам обращаюсь? Во-первых, Вы сообщили, что с 1976 г. начнётся постепенный набор кадров. Во-вторых, ректорат института настойчиво «заталкивает» меня в творческий отпуск на написание докторской диссертации. И хотя материала достаточно у меня есть глубокое внутреннее убеждение, что на практической работе смогу сделать значительно больше полезного…

Заключение. Можно полагать, что принятие положительного решения маловероятно. Однако знание современных физико-химических методов анализа и современной аппаратуры позволяет надеяться, что при комплектовании и оборудовании ЦЗЛ был бы небесполезен. Национальная принадлежность — гарантия систематичности и порядка в лаборатории.