Четыре жизни. Происхождение и родственники

25.01.1985 г. Тюмень. Свадьба Эльвиры. Папа сзади, слева от папы Нина. Вверху справа Вельда.

Три-четыре часа коллективного ужина с водкой и рыбацкими байками у костра, привезённые дрова заканчиваются, мужики задрёмывают в предвкушении утренней рыбалки на крупного сазана.

Неожиданно первым проснулся и засобирался «на дело» явно перебравший водитель Василий. Я приоткрыл глаза, часа 3 ночи, темно аж жуть, только светятся мириады звёзд на чёрном небе и угольки от догорающего саксаула. «Ранний» рыбак пытается нащупать свои снасти, затем включает фары автомобиля. Начинает орать, всех будить: кто украл часть удилища? Поясню, для ловли крупного сазана с глубины 3–4 метра использовались толстые двухколенные изделия из бамбука. Шарашился, Василий, шарашился под недовольные матерные реплики не желавших просыпаться рыбаков, швырнул оснащённую концевую часть удилища с леской, крючками, поплавком и грузилом в костёр и завалился спать.

Рассвело, рыбаки занимают исходные позиции, «деловой» водитель храпит на «украденных» остатках своей удочки.

Утренняя рыбалка на удочку с леской толщиной не менее 1 мм (наживка — тесто). Добыча одного крупного сазана вбрасывает в организм «море» адреналина. У меня приличный рыбацкий опыт, но ощущения при вытаскивании крупного сазана, ни с чем сравнить не могу. В обед уже невозможно находиться на рыбалке, жара превышает 40R в тени, а тени-то нет, встать на землю голыми ногами невозможно. Сколько можно стоишь в воде, затем поступает команда папы, рыбаки сматывают удочки и домой. Утомительно, но сазан заслуживает уважения. Последние рыбалки папа лично много не ловил, но несколько штук обязательно. Ребята «хоздвора» внимательно следили, чтобы Гельмут Христианович меньше их рыбы домой не привозил. Удивительно, на такой жаре сазан хорошо сохраняется при транспортировке в ящиках, переложенных камышом. Однажды мы с папой отошли от места общей рыбалки и наткнулись на яму с окунями. За пару часов вдвоём (наживка, дождевой червь, всегда в резерве) натаскали ведро отборных окуней.

Последние совместные с папой рыбалки проходили в Оськино в конце 80-х. Он с удовольствием садился в лодку, я давал ему лучшую удочку. Но приспособиться к рыбалке в проводку над кормушкой папа не мог. Ловил меньше меня, да это неважно, ведь папа перевалил 75 лет. Показалось странным, он не мог надеть червяка на крючок, хотя был в очках, просил меня. Через год выяснилась причина: один глаз практически не видел. Папа много раз вспоминал историю с наживкой, удивлялся, как сам, медик с колоссальным опытом, не догадался.

Папа — человек от земли! Сколько помню, в доме всегда было небольшое сельское хозяйство. Огород, сад — само собой, но и живность постоянно (до уезда в Германию). В Челябинске-40 держали кроликов, папа каждый день, возвращаясь с работы, приносил мешок травы. На Колыме держали кур и свиней, причём зимой они жили на кухне, клетка с десятком кур располагалась над клеткой с Васькой и Борькой, на подоконниках стояли ящики с проращиваемым овсом, используемым в качестве зелёной подкормки. Даже, проживая в многоквартирном государственном доме в Текели, в сарае держали кур и голубей. Папа с детства любил голубей, поощрял моё увлечение, но не мешал советами. Кстати куры «рады», когда птенец голубя случайно вываливается из гнезда, мгновенно разрывают птенца на куски и поедают (для меня кровожадность кур когда-то стала откровением).

Август 1994 г. Папенбург. В квартире родителей Витя Ремезов, Саша Машкин, Артур Ремпель, Вова Ремезов, Эдик (племянник).

26.05.1998 г., после похорон мамы.

В Талды-Кургане тот же набор: куры, свиньи, кролики. Домашняя живность обеспечивала подспорье в питании семьи, но не это было главным. Основное: домашней работой по хозяйству папа (да и мама тоже) снимал нервную перегрузку от сложной профессиональной деятельности хирурга. У хирургов принято снимать стресс алкоголем, многие спиваются и рано уходят из жизни, папа выпивкой не злоупотреблял. Сад, сарай, курятник, печка требовали серьёзных физических усилий и ежедневного внимания, но домашняя работа поддерживала его здоровье, позволила дожить папе до весьма солидного возраста.