Четыре Жрицы (СИ)

— Я рад видеть тебя в таком боевом настрое. Подержи-ка. Можешь даже попробовать.

Вол’джин отдал жрице свою курительную трубку и направился к выходу из дома. Баталия обернулась, а затем, когда тролль ушёл, украдкой затянулась. Она вдохнула сразу много и закашлялась, но после второй затяжки ей начало нравиться дурманящее воздействие на разум сладковатого дыма. Всё – от напитков до странного табака у троллей – имело подобное свойство – заставляло отвлекаться от суетливых бытовых мыслей и делало настроение чуть лучше.

Вдруг раздался оглушительный удар в гонг где-то совсем близко. За ним ещё один, и ещё. Эльфийке стало любопытно, кто и по какому поводу решил собрать жителей Сен’джина. Вол’джин не заставил себя долго ждать и вернулся, застав эльфийку с его трубкой в зубах.

— Там вождь всех на собрание зазывает, а ты тут куришь сидишь, пойдём, — он схватил её за запястье и повёл за собой. Выйдя на порог, Баталия ахнула – вокруг дома Вол’джина полукругом собралось всё племя, а её коллеги-жрецы стояли в причудливых деревянных масках.

— А про кого мне толкать речи, ну, для кого жертвы, кто пополнит племя? — она растерянно шепнула на ухо вождя, заставив того изо всех сил сдерживать смех.

— Не беспокойся, я сам проведу ритуал, — он успокаивающе похлопал её по плечу и тоже надел огромную маску. – Братья и сёстры, народ, благословлённый лоа, сегодня, если духи не воспротивятся, наше племя пополнится! Оно пополнится женщиной, не похожей на нас на первый взгляд, но единой с нами по духу, если с ней заговорить. Я считаю достойной Баталию Антиль из Лесов Вечной Песни, жрицу, лечившую нас и сокрушившую все вражеские тотемы на нашем пути, пройти инициацию и стать одной из нас. Великие лоа, прошу, примите жертвы, принесённые в вашу честь, и благословите наше пополнение – новую знахарку и ритуалистку Чёрного Копья!

Жрецы в масках без единого слова выволокли связанных людей в центр и занесли над ними ножи. Баталия ошарашено посмотрела на вождя племени и не знала, как ей правильно действовать: она боялась, что молчание расценят как нежелание, а поступи она как-то неверно – оскорбит традиции племени. Эльфийка решила сделать так, как ей уже приходилось делать – поучаствовать в жертвоприношении, пусть даже косвенно – она сильно ударила посохом одного из бездыханных людей, что было встречено довольными возгласами троллей. В один миг, так же, словно не сговариваясь, двое жрецов подошли к Баталии и схватили её за обе руки, подняли их вверх и обвязали заранее приготовленными верёвками. Остальные в это время так же затихли: кто-то смотрел наверх, кто-то – по сторонам, ожидая гнева лоа, но его не последовало – погода была прекрасной, а на ясном небе приветливо сверкала россыпь бесчисленных звёзд. Лоа были явно не против. Вол’джин, выждав некоторое время, подошёл к связанной Баталии и поднёс к её губам чашу с уже знакомым ей моджо. Она с трудом отпила его, ощутив сильнейший вкус и помутнение рассудка, а потом с ужасом поняла, что ей придётся выпить всё.

Отставив пустую чашу в сторону, Вол’джин присел перед Баталией и с силой потянул на себя её длинное эльфийское платье. Юбка податливо разорвалась, а следом за ней были сорваны и рукава. Эльфийка ахнула и инстинктивно затрепыхалась, но привязанные к арке руки не позволяли ей как-либо препятствовать действиям вождя. Тролль окунул руки в кровь убитых людей и начал расписывать ноги и руки жрицы изображениями костей, а финальным мазком провёл горизонтальную линию на её шее.

— Больше Баталии нет. Встречайте жрицу Баталджи, — Вол’джин закрыл и её лицо маской, которую эльфийка видела ещё утром, но восприняла за новый элемент декора в доме вождя. – Её долг – служить духам наших предков и лоа, быть связующим звеном между живыми и усопшими.

Наблюдавшие за инициацией тролли забили о землю своим оружием и громко воскликнули ей приветствия.

Когда обряд был завершён, верёвку обрубили, и Баталджи устало присела на землю прямо там же. День выдался для неё тяжёлым и морально, и физически. Тролли расходились и теперь она могла расслабиться и перевести дыхание. Из дома Вол’джин вынес красно-коричневое платье и протянул его жрице.

— Добро пожаловать, Баталджи из племени Чёрного Копья. Новый посох тебе тоже соображу, у нас вот эти все золотые фениксы не в моде.

*

После того, как Бвонсамди обрёл новую служительницу, обитатели Сен’джина со временем доверились ей и осознали, что дорогие им души теперь не будут ни в чём нуждаться и тосковать. Оборона своих территорий и соплеменников чередовалась с яркими праздниками, и, казалось, племя Чёрного Копья так будет жить всегда, если бы ко власти не пришёл Гаррош. Не было ни единого тролля, кто не усмотрел бы в новом вожде Орды угрозу для былых порядков не только устоявшегося объединения рас под красным знаменем, но и для самих себя. Самого же Вол’джина многие не видели месяцами, а когда он являлся на родные земли, радость народа быстро сменялась тревогой от предречённых кровопролитных войн.