Четыре Жрицы (СИ)

— Все мы теряем то, что любим, увы, это неизбежно. Твоя наставница была немногим старше тебя, когда потеряла всех, кого любила. Её родственников убили в Арати, её любимый учитель погиб в Стратхольме. Но она не занималась местью, как ты. Потому что месть не вернёт близких, и даже не даст удовлетворения.

— А что тогда мне его даст?

— Я знаю, что поможет тебе хоть немного обрести покой. Идём за мной.

Аратора сама не понимала, почему так покорно идёт за Баталджи, но всё же слова эльфийки её заинтриговали. Они шли пешком из Сен’джина в сторону Колючего Холма. Аратора припоминала, как когда-то давно ей показывали эти местности, и она отметила, что они почти не изменились с тех пор. Жрицы пришли к высокому одинокому камню.

— Моей обязанностью было служить духам и достойно хоронить ордынцев. Я взывала к Бвонсамди и при его посредничестве говорила с душами мёртвых. В том числе и с теми, кто погиб, сражаясь за Гарроша. И даже с погибшими у Приюта Серебряного Ветра.

— Ты говорила с душой мамы?

— Не сочти за грубую шутку, но я не смогла ни призвать, ни найти её душу. Возможно, это связано с тем, что её поглотил рунический клинок рыцаря смерти. Но я говорила с другими её бойцами.

— Они винили её за свою гибель, да?

— Ошибаешься. Разгрома всей гвардии можно было бы избежать даже при численном превосходстве противника, если бы не предатель среди них. За что её винить, если столь невообразимого количества воинов Альянса в таком опорном пункте не смог бы спрогнозировать никто? Даже осознав это, она поступала правильно, но ей помешал предатель. Знаешь, что она с ним сделала?

— Надеюсь, убила.

— Ещё бы! Тот хотел сбежать к своим, но она не позволила.

Душу Араторы окутало тепло. Она так любила слушать мамины истории, что услышать про неё вновь, тем более в одобрительной манере, было большим удовольствием.

— Я так ей горжусь. Она даже проиграла достойно. Настоящий воин Орды.

— Знаешь, что это за камень? Когда я руководила погребением погибших в те дни, я посчитала несправедливым хоронить в одном месте воинов Гарроша и Вол’джина. Здесь покоятся кор’кроны. Приглядись к табличке.

Аратора начала искать знакомые имена и сразу же увидела имя Наггары.

— Но ведь она не защищала Оргриммар от вас. Так совпало, к сожалению. А то не факт, что вы бы одержали победу, — ответила Аратора, хотя мысленно оценила, что Наггару удостоили погребением среди своих.

— В любом случае, она была очень верна Гаррошу. Я уверена, она бы оценила это.

Аратора продолжала смотреть список. Она нашла имя Скролла, отчего на коже жрицы проступили мурашки – даже этот старый орк взял в руки оружие, чтобы защищать идеалы старой Орды, и его похоронили рядом с дочерью.

— Почему Шиары здесь нет? Мама бы расстроилась.

— Она бы расстроилась, не будь с ней её любимого посоха, но я про него не забыла. Я понимаю твоё горе, но ты должна знать, что Наггара погибла, наверное, самой счастливой из всех: она не узнала о падении Гарроша и о том, что её отец погиб. Она уходила, зная, что о тебе позаботятся, что воспитала тебя способной за себя постоять. Наггара хотела бы, чтобы и ты была счастлива. Найди свою родственную душу. Это может быть мужчина, или женщина, или ребёнок, или даже иное существо. Обрати свою энергию, которая питает в тебе гнев и злобу, в сторону любви.

«Знала бы я, как это сделать» — подумала Аратора.

*

Павший Молот изменился больше, чем Дуротар, его фортификации стали сильнее и масштабнее, но всё же его прежние очертания легко узнавались в этой военной машине Орды. У врат стояли двое стражников-орков.

— Тут чужие! – воскликнул один из них, и все остальные переполошились. – Человек, жрец. Стой!

Аратора, чтобы показать свои добрые намерения, сняла молот и фолиант с пояса, бережно положила на землю, но продолжала медленно идти вперёд. Она прошла через врата и перед ней предстала знакомая лестница, ведущая к возвышенности Осквернителей.

— Стой, тебе говорят! Тревога!

На призыв защищать Павший Молот пусть одного, но всё же члена Альянса, пришли и Осквернители.

— Какие же это чужие? – по лестнице спешно спускался Резерфорд Оттяжка.

Аратора, увидев его, побежала к нему навстречу. Отрекшийся заключил жрицу в объятия.

— Ты меня узнал? – проговорила она, вжимаясь щекой в его костлявую грудь.

— Конечно узнал, я же с тобой столько времени провёл, никогда тебя не забуду и ни с кем не спутаю! – он взял жрицу за плечи и отстранил от себя, чтобы посмотреть на неё. – Ты что, плачешь? Не надо, тушь потечёт! – Резерфорд вытер слёзы с лица Араторы и снова обнял её. – Знаешь кто у нас гостит? Ты, видимо, как знала, что в этот день пришла сюда! В таверне на втором этаже сидит Петер. Он даже не переодел свою малиновую робу, всё в точности так же, как и когда ты с ним занималась.