Четыреста килознаков

Он пошел обниматься с каким-то здоровенным мужиком, похожим на зайца не больше, чем я на балерину. Они смеялись, о чем-то говорили, один раз синхронно повернулись в мою сторону. Я опять сидела у стойки, злилась и умирала от желания выпить. Чего-нибудь покрепче. А если нет, то хотя бы кофе. Или просто воды.

В горле пересохло. Ну ясное дело. Потому что вся жидкая составляющая моего организма стекла в стринги, и это было страшно неприятно. А еще мерзко ныл низ живота.

А потом заиграла песня — я слышала ее раньше, но не знала ни названия, ни исполнителей. Искристый, высокий, легкий, как облако, женский голос — и бархатный мужской. Они вели диалог, сплетались, снова расходились — волшебно. Я не понимала ни слова — ну и не надо.

— Пойдем, — Ник обхватил меня за талию и снял с табурета. — Мы осторожно.

Это был даже не танец. Мы просто стояли, обнявшись и покачиваясь в такт музыке. Так же легко и плавно, как эта мелодия. Я улыбалась, уткнувшись носом в плечо Ника, от его рук по всему телу разливались теплые волны. Это было совсем не то желание — не менее сильное, но… другое, полное рвущей в клочья нежности.

И я вдруг сообразила, чего мне не хватало, что было не так.

Просто не хотелось, чтобы в первый раз все получилось наспех, тайком, за закрытой дверью, в которую в любой момент кто-то может постучать. Как будто случайный перетрах на вечеринке. И это было такое облегчение — понять, в чем дело.

— Женька… Женечка, — шептал Ник, пощипывая губами мочку уха рядом с сережкой, и так хотелось мурчать по-кошачьи.

— Может… поедем ко мне? Домой? — спросил он, когда песня кончилась.

Ты тоже понял? Правда?

Меня снова обдало жаром — и тут же зазнобило, терпко, морозно.

— А как же здесь без тебя? — засомневалась я, хотя с языка так и рвалось: «Да!!! Поехали!!!»

— И без меня обойдутся. Уже та стадия, когда хозяин особо не нужен. Ванька присмотрит.

— А он кто?

— Мой двоюродный брат. По совместительству главный администратор. Жень, поехали, а? За Алену не волнуйся, Вовка проследит, чтобы она до дома добралась.

— Вызывай такси, — я поцеловала его и тут же отскочила, не дав себя поймать. — Я все-таки пойду ей скажу.

Алена нашлась в дальнем углу, в компании молодняка.

— Домой поедешь? — спросила она.

Я молча покачала головой.

— Удачи, — Алена улыбнулась, как мне показалось, не без зависти. — Я побуду еще немного. Все в порядке.

Ник ждал у гардероба с моим пальто.

— Сейчас подъедет.

Да, это было про такси. Но на самом деле совсем о другом. И главное — мы оба это знали.

* * *

В романах парочки начинают прямо в такси, не обращая внимания на водителя. И правда — чего там на него обращать, когда стр-р-расть. Пусть завидует молча, он на работе. Ну ладно, в моих книгах такое тоже бывало. Не трахались, конечно, но целовались напроглот.

А в реальности мне нравилось вот это состояние потенциальной энергии. Когда она вся собрана в тугую точку и осталось всего мгновение до ее перехода в активное действие. Когда терпение на исходе, но точно знаешь, что ждать уже недолго. Как будто перед грозой.

Предвкушение…

Я вряд ли призналась бы кому-то, что самым острым и волнующим в близости для меня всегда был не оргазм и даже не тот момент, когда мужчина входит, заполняя собою до краев, а последняя секунда перед этим. Когда уже вот-вот, сейчас, ну быстрее же — и одновременно хочется еще немного продлить ее, в полной мере прочувствовать, насладиться этим уже почти свершившимся ожиданием.

Я положила голову Нику на плечо, жадно вбирая его запах, потом не глядя протянула руку, провела по щеке. Запястье коснулось губ, и он слегка прикусил кожу, не отпуская. Влажное тепло дыхания нашло точку, где бьется пульс, разгоняя его вскачь.

Ну сколько же еще ехать?

Открыв глаза, я увидела, что мы на набережной Невы. Словно отвечая на мой вопрос, такси свернуло в проезд к арке длинного нового дома.

— Ты здесь живешь? — спросила с удивлением. — Твоя или снимаешь?

— Моя. Это был компромисс, — Ник слегка поморщился. — Хотелось поближе к центру, но не в старом доме. Ну и до клуба десять минут, если без пробок. Одно окно на Неву, летом еще ничего, но зимой довольно уныло.

— И сыро, — поддакнула я. — У меня окна тоже на болото. Хотя оно не так близко.

Такси остановилось у шлагбаума, и мы вышли. Я всасывала в себя локацию, запоминала детали — это уже было сильнее меня, на автопилоте. Куда бы ни попала, складывала в мысленную папочку: а вдруг пригодится для книги.

Эй, прекрати, только не это место!

В просторной парадной с ковриками, фикусами и елочкой дремал за стеклянной перегородкой консьерж.

— С Новым годом! — встрепенулся он, когда мы прошли мимо.

В лифте играла музыка, а на табло сменялись цифры этажей. Мы молча смотрели друг на друга — снова все тот же подводный, глубинный разговор. Сквозь изумление: неужели так бывает? Что за магия вселенной, которая сначала свела нас в ночном лесу, а теперь тащит друг к другу с непреодолимой силой? Да я и не собиралась сопротивляться.

На девятом — последнем — этаже была только одна квартира.

— Пентхаус? — не удержалась я.

— Типа того, — Ник открыл дверь. — Прошу.