Четырнадцатые звездные войны

Жесткие черты лица Фалькенберга слегка расслабились, словно он оценивал собственную шутку. Его глаза прошли по лицам присутствующих, Все в комнате прежде были десантниками, и все, за редким исключением, служили с ним и раньше. Офицеры-прогрессисты были где-то на задании. И чтобы этого достичь, не вызывая подозрений, потребовалось осторожное планирование начальника строевой подготовки.

Фалькенберг повернулся к штатскому.

— Доктор Уитлок, вы пробыли на Хэдли шестьдесят дней. Это не очень долгий срок для изучения планеты, но это примерно все то время, что у нас есть. Вы пришли к каким-нибудь выводам?

— Да,— Уитлок говорил, сильно растягивая гласные и, по мнению большинства, не из-за природного акцента.— Немногим отличается от оценки флота, полковник. Не могу понять, зачем вы пошли на лищние расходы, связанные с доставкой меня сюда? Ваша разведка знает свое дело примерно так же хорошо, как и я свое.

Уитлок откинулся на спинке кресла и выглядел очень расслабленным и беззаботным посреди военной формальности других. В его манере держаться не было никакого презрения. У военных был один набор правил, у него — другой. Но он прекрасно срабатывался с военными.

— Значит, ваши выводы сходны с выводами Флота?— заключил Фалькенберг.

— В пределах анализа — да, сэр. Сомневаюсь, что любой компетентный человек мог прийти к иным выводам. Эта планета движется полным ходом к варварству при жизни одного поколения.

Со стороны офицерства не раздалось ни звука, но некоторые были поражены. Хорошая тренировка удержала их от явного проявления чувств. Уитлок достал сигарету из нарукавного кармана и внимательно изучал ее.

— Хотите услышать анализ?— спросил он.

— Суммарно, пожалуйста,— Фалькенберг снова оглядел лица собравшихся. Майор Сэвидж и капитан Фаст не были удивлены. Они знали это еще до прибытия на Хэдли. Некоторые из младших офицеров и командиров рот догадывались и раньше.

— Достаточно просто,— сказал Уитлок.— Нет никакой самообеспечивающейся технологии, для населения и вполовину меньше. Без импорта жизненный уровень обязательно упадет. В некоторых местах это смогут перетерпеть, здесь — нет. Здесь, когда люди не смогут получить своих приборчиков, то вместо того, чтобы работать, они тут, в Рефьюдже, потребуют, чтобы правительство на этот счет что-нибудь предприняло. А оно не в таком положении, чтобы отказывать. Недостаточно сильное.

Так что им придется обратить вложенный капитал на производство товаров ширпотреба. Возникнет снижение технологической эффективности, а потом уменьшение количества товаров, ведущее к новым требованиям, то есть еще к одному циклу — такому же, как и предыдущие. Трудно сказать, что именно грядет после этого, но хорошо быть не может.

В скором времени у них не останется чего-нибудь стоящих технологических ресурсов. Картина не нова, полковник. Флот предвидел заранее, что это произойдет. Я уверен, что вы не положились на их слово.

Фалькенберг кивнул.

— Я положился, но решил, что со столь важным делом мне лучше получить еще одно мнение. Вы, доктор Уитлок, встретились с лидерами партии Свободы. Есть какой-нибудь шанс, что они сохранят цивилизацию, если будут править?

Уитлок рассмеялся. Это был долгий, протяжный смех, непринужденный, но совершенно неуместный на военном совете.

— Примерно столько же шансов, что аллигатор выпустит хрюшку, полковник. Даже если исходить из того, что они знают, что делать, как они это смогут сделать? Предположим, на них снизойдет прозрение, и они попытаются изменить свою политику? Кто-нибудь создаст новую партию в русле нынешнего мышления партии Свободы?

— Полковник, вы НИКОГДА не убедите весь их народ, что есть вещи, которые правительство просто НЕ СМОЖЕТ сделать. Они не захотят этому верить, и всегда найдутся ловкие ораторы, готовые сказать, что все это — заговор. А вот если бы Прогрессивная партия, у которой уже есть правильные идеи, сумела бы установить сильное правительство, они имели бы шанс удержать наплаву что-то немного дольше.

— Вы думаете, они смогут?— спросил майор Сэвидж.

— Нет, они могут повеселиться, пытаясь,— ответил Уитлок.— Проблема в этой независимой глубинке. Для того, что они должны сделать, не хватает поддержки ни в городе, ни в деревне. В конечном итоге все должно измениться, но революция, что даст стране по-настоящему мощное правительство, будет сплошной кровавой свалкой, могу вас заверить. И притом надолго растянувшейся.

— Неужели у них нет никакой надежды? — спросивший был младшим офицером, недавно произведенным в ротмистры.

Уитлок вздохнул

— Куда ни глянь, везде увидишь проблемы. Город, к примеру, уязвим для любой диверсии, что остановит заводы по производству пищи. И плавильные генераторы тоже не вечны. Они крепко гоняют их, не останавливая на достаточный срок для ремонта. Хэдли живет на свой капитал, а не на доход, и весьма скоро не останется никакого капитала, чтобы на него жить.

— И в этом ваш вывод? — сказал Фалькенберг.— Похоже, тут не самое подходящее место для нашего ухода на покой.