Четырнадцатые звездные войны

— Рекомендуется интегрировать второй батальон с первым, сэр. Нормальная практика — формировать каждый манипул одним рекрутом, тремя рядовыми и монитором во главе. При равном числе новичков и ветеранов у нас будет более высокая пропорция рекрутов, но это даст нам два батальона солдат под командованием наших ветеранов МКС с рядовыми Десантниками для закваски. Таким образом, мы порываем с временной тренировочной организацией и устанавливаем полк с новой постоянной структурой, первый и второй батальоны — для выполнения боевого долга; третий, составленный из местных,— с бывшими офицерами Десантниками — для резерва; а четвертый не будет под нашим командованием.

— Ваши причины для такой организации? — спросил Фалькенберг.

— Повышение боевого духа, сэр. Новые солдаты чувствуют, что против них существует дискриминация. Они находятся под более жесткой дисциплиной, чем бывшие Десантники, и возмущаются этим. Отправка их в один манипул с Десантниками это прекратит.

— Давайте посмотрим новую структуру.

Сэвидж поманипулировал с выключателем ввода, и по экрану поплыли схемы. Административная структура была стандартной, основанная частично на десантных восках КД, а в основном на национальных армиях с Черчилля. Важно было не это, в глаза это не бросалось, но структура требовала, чтобы все ключевые посты занимали наемники Фалькенберга.

Лучшие из рекомендованных Прогрессистов были либо в третьем, либо в четвертом батальоне, и на планете не было никого из местных с должным опытом командования войсками, так что имелось оправдание. Для Фалькенберга все выглядело хорошо, и не было никакой причины, чтобы поставить план под вопрос. Брэдфорд будет столь доволен своим новым контролем над четвертым батальоном, что не посмотрит на остальное, во всяком случае, пока. А у других не хватит военных знаний, чтобы возразить.

«Да,— подумал Фалькенберг,— это должно сработать».

Он подождал, пока Сэвидж не закончил, и поблагодарил его, затем обратился к другим.

— Господа, если у вас есть критические замечания, давайте, выслушаем их сейчас. Я хочу иметь твердый фронт, когда мы будем завтра на заседании кабинета, и я хочу, чтобы каждый из вас был готов ответить на любой вопрос. Мне незачем говорить вам, как важно, чтобы они купили это.

Все кивнули.

— И еще одно,— добавил Фалькенберг.— Главстаршина.

— Сэр?

— Как только Кабинет купит этот новый план организации, я хочу, чтобы в полку была нормальная дисциплина.

— Сэр!

— Вбей им это покрепче, Первый Солдат. Скажи Сорок Второму, что спектакль окончен. Отныне с рекрутами и «стариками» будут обращаться одинаково, и первый, кто причинит мне неприятности, пожалеет, что родился на свет.

— Сэр! — Кальвин счастливо улыбнулся. Последние месяцы были для всех напряженными. Теперь полковник, слава Богу, снова забирал вожжи в свои руки. Солдаты несколько потеряли сноровку, но он снова вложит ее обратно в них. Настало время сбросить маски, и Кальвин был этому рад

10

Звук кричащих в унисон пятидесяти тысяч человек может быть ужасающим. Он возбуждает страх на инстинктивном уровне, вызывает панику более древнюю, чем страх перед ядерным оружием и всеми достижениями военной технологии. Это неприкрытая голая сила из котла звука.

‘Все во дворце прислушивались к скандирующей толпе. Члены правительства были внешне спокойны, но передвигались по коридорам тихо и говорили на пониженных тонах — или беспричинно кричали. Дворец был наполнен безымянным страхом.

Заседание Кабинета началось на рассвете и шло все утро. Оно все тянулось и тянулось, ничего не решая. Как раз перед полуднем вице-президент Брэдфорд встал со своего места за совещательным столом, твердо сжав губы от ярости. Он ткнул дрожащим пальцем в сторону Джорджа Хамнера.

— Это ваша вина! Теперь техники присоединились к требованию принять новую конституцию, а их контролируете вы. Я всегда говорил, что вы предатель Прогрессивной партии!

— Пожалуйста, господа,— настаивал президент Будро. В его голосе звучала безграничная слабость.— Перестаньте, что это за выражения!

— П-предатель? — переспросил Хамнер.— Если бы ваши проклятые чиновники обращали немного внимания на моих техников, этого бы не случилось. За три месяца вы сумели превратить техников из самых стойких сторонников партии в мятежников, несмотря на все, что я мог сделать.

— Нам нужно сильное правительство,— заявил Брэдфорд. Голос его был пронзительным, и легкая полуулыбка вернулась на место.

Джордж Хамнер сделал огромное усилие, пытаясь сдержать свой гнев.

— Вы не получите его таким способом. Вы гоняли моих техников, как скот, заставляли их работать сверхурочно без дополнительной платы и поставили к ним своих проклятых солдат, когда они запротестовали. Одному человеку стоило жизни то, что ваши жандармы взбеленились на него.

— Сопротивление полиции,— отмахнулся Брэдфорд.— Мы не можем этого допускать.