Четырнадцатые звездные войны

— Вы не знаете, что значит «править»! — крикнул Хамнер. Его сдержанность исчезла, и он встал, возвышаясь над Брэдфордом. Коротышка отступил на шаг, и его улыбка примерзла к губам.— У вас хватило наглости назвать меня предателем после того, что вы сами сделали! Мне следовало бы свернуть вам шею!

— Господа! — Будро встал со своего места во главе стола.— Прекратите!

Со стадиона донесся рев. Дворец, казалось, завибрировал от криков конституционного съезда. В кабинете на миг воцарилось молчание. Будро устало продолжил.

— Это ни к чему вас не приведет. Я предлагаю сделать перерыв на полчаса, чтобы дать остыть страстям.

Все согласились.

— И я хочу чтобы, когда мы соберемся снова, не было больше этих обвинений и угроз,— добавил президент Будро.— Понятно?

Другие нехотя согласились. Будро ушел один. Затем Брэдфорд с кучкой самых близких сторонников позади. Остальные министры поспешили, показывая что они уходят с ним, словно находиться, по их мнению, в оппозиции к первому министру было опасно.

Джордж Хамнер остался в комнате один. Он пожал плечами и вышел. К Эрнесту Брэдфорду подошел человек в форме. Хамнер узнал в нем подполковника Кордову, командира четвертого батальона и фанатичного сторонника Брэдфорда. Хамнер вспомнил, что он впервые предложил назначить на этот пост Кордову, и каким это казалось тогда неважным. Группа Брэдфорда направилась налево по коридору. Они, казалось, о чем-то перешептывались и подчеркнуто игнорировали второго вице-президента. Хамнер лишь пожал, плечами.

— Вам взять кофе? — раздался сзади голос, заставивший Джорджа вздрогнуть. Он повернулся и увидел Фалькенберга.

— Разумеется. Не то, что от этого будет какая-то польза, но все же... Мы в беде, полковник.

— Что-нибудь решили? — спросил Фалькенберг.— Ожидание было долгим.

— И бесполезным, полковник. Им следовало бы приглашать вас на эти заседания Кабинета. Вы могли бы дать несколько хороших советов. Разумеется, нет никакой, к черту, причины, чтобы заставлять вас ждать в приемной, пока мы орем друг на друга. Я пытался изменить эту политику, но я сейчас не пользуюсь поддержкой.

Со стадиона донесся еще один вопль.

— Все правительство не слишком популярно,— заметил Фалькенберг.— А когда этот съезд закончится...

— Еще одно, чему я пытался помешать на прошлой неделе,— сказал ему Джордж.— Но у Будро не хватило духу им противостоять. Так что теперь мы собрали пятьдесят тысяч бродяг, у которых нет лучшего занятия, чем заседать в качестве народного собрания.

Фалькенберг пожал плечами. Может, он хотел что-то сказать, подумал Джордж, но если и так, то передумал. Они достигли административной столовой и заняли места возле стены. Группа Брэдфорда сидела за столиком напротив, и все его люди посмотрели на них с подозрением.

— На вас повесят ярлык предателя за то, что вы сидите со мной, полковник,— засмеялся Хамнер, но голос его был серьезен.— Я, знаете, думаю, что и впрямь так будет. Брэдфорд винит меня в наших проблемах с техниками, и, между нами говоря, он настаивает, что вы недостаточно делаете для восстановления порядка в городе.

Фалькенберг заказал себе кофе.

— Нужно мне объяснять вам, почему мы это делаем?

— Нет,— огромная ручища Джорджа Хамнера облапила стакан.— Видит Бог, последнюю пару месяцев вам не оказывали почти никакой поддержки. Отдавали невыполнимые приказы и никогда не позволяли сделать ничего решительного. Я вижу, вы прекратили рейды на штабы мятежников?

фалькенберг кивнул.

— Мы никого не захватывали. Слишком большая утечка информации во Дворце. И, по большей части, оказывалось, что четвертый батальон уже взбаламутил воду. Если бы нам дали делать наше дело вместо необходимости по правительственным каналам просить разрешения на каждую проводимую нами операцию, враг, может быть, не знал бы так много о том, что мы собираемся делать. Теперь я прекратил спрашивать.

— Вы весьма хорошо действовали с железной дорогой.

— Да. Это, во всяком случае, единственный успех. В провинции, где мы предоставлены сами себе, стало очень тихо. Странно, не правда ли, что, чем мы ближе к опытному руководству, тем менее эффективными кажутся мои солдаты?

— Но неужели вы не можете контролировать молодчиков Кордовы? Они заставляют перебегать от нас к мятежникам больше людей, чем вы можете подсчитать. Я не могу поверить, что неудержимая жестокость полезна.

, — Я тоже. Если у вооруженных сил нет цели, они не очень эффективный инструмент правительства. Но вы наверняка знаете, что я не имею никакого контроля над четвертым батальоном. Мистер Брэдфорд увеличил его с тех пор, как забрал под свое руководство, и теперь он такой же по численности, как остальной полк. И под полным его, а не моим контролем.

— Брэдфорд обвинил в предательстве меня,— осторожно произнес Хамнер.— Имея собственную армию он может что-то планировать...

— Некогда вы думали обо мне,— сказал Фалькенберг.

— Это очень серьезно,— сказал Хамнер.— Эрни Брэдфорд создал армию, которую контролирует только он, и он предъявляет дикие обвинения.

Фалькенберг мрачно улыбнулся.

— Я бы не слишком беспокоился об этом.