Чья правда?

 Полноте, Александръ Серг?ичъ. Не только вс? ваши домашніе, в?дь ужь и прислуга-то вся знаетъ и толкуетъ про то. Правда, еще м?сяца н?тъ, что княжна живетъ у насъ, но ей уже усп?ли вскружить голову вами, натолковать, что вы влюблены въ нее,-- ну, и она въ васъ влюбилась; и все это отлично, все идетъ какъ по заказу, и черезъ м?сяцъ, другой -- вы будете обв?нчаны.

Айдаровъ.

 Этого быть не можетъ! Вы ошибаетесь....

Марья Ивановна.

 Такъ вы въ самомъ д?л? ничего не знали? Ничего не зам?чали? О, да какой же вы ребенокъ посл? этого! Какъ легко было зам?тить, а догадаться еще легче. Разв? вы не знаете, что княжна богата,-- очень, говорятъ, богата, и что вы разорены теперь уже окончательно?

Айдаровъ.

 Это все такъ, но....

Марья Ивановна.

 Разв? Прасковья Александровна не говорила вамъ тысячу разъ, что вы должны, для поправленія семейныхъ обстоятельствъ, жениться на деньгахъ?

Айдаровъ.

 Но она говорила такъ, вообще, никогда никого не называя: у нея никого не было въ виду.

Марья Ивановна.

 Ну, такъ теперь есть. Она назоветъ и скажетъ,-- н?тъ, прикажетъ вамъ жениться, и вы женитесь.

Айдаровъ.

 Это невозможно! Помилуйте, я такъ мало знаю княжну, да и она меня.... Она сама не захочетъ....

Марья Ивановна.

 Да я же вамъ говорю, что она въ васъ влюблена.

Айдаровъ.

 Но я этому не в?рю. Этого быть не можетъ...

Марья Ивановна.

 Почему не можетъ? Разв? вы не знаете, что вообще нравитесь женщинамъ? Да и полюбить васъ не мудрено (помолчавъ).... Что же касается этой только-что выпущенной институтки, подумайте, вы первый, съ к?мъ ей пришлось хоть сколько нибудь сблизиться, въ васъ она полюбила, быть можетъ, первый проблескъ любви.... Какъ бы то ни было, пов?рьте мн?, я наблюдательница хорошая, Александръ Серг?ичъ,-- съ ея стороны вамъ нечего опасаться отказа.

Айдаровъ.

 Боже мой! Еще этого не доставало!... Что же мн? теперь д?лать? Маша, помогите, присов?туйте, что мн? д?лать. (Марья Ивановна молчитъ.) Да что я спрашиваю?.. Разв? я самъ не знаю? Разв? я не упрекаю себя постоянно въ непростительной слабости и нер?шительности?... Вы правы. Да, я обманывалъ и васъ, и себя. Чего я ждалъ? Къ чему томилъ васъ столько л?тъ? В?дь я зналъ, что у меня ни сегодня, ни завтра, никогда -- духу не хватитъ высказаться передъ матерью. Вотъ результатъ моего несчастнаго воспитанія, моего несчастнаго д?тства. Больно и стыдно сознаться въ томъ, но изъ меня сд?лали жалкаго получелов?ка. Я все еще дрожу передъ матерью, какъ дрожалъ передъ ней ребенкомъ; я все еще безъ воли, безъ голосу, въ ея присутствіи!.. (помолчавъ.) Неужель и теперь, когда настала р?шительная минута, когда меня ставятъ въ такое положеніе, что я долженъ пожертвовать собой и вами, или, наконецъ, возстать противъ этого гнета,-- неужели и теперь я не смогу р?шиться? (въ волненія ходитъ по сцен?)... Н?тъ, пора, пора кончить, пора перестать презирать себя! Борьба будетъ тяжела, конечно.... по она стала неизб?жна.... Я приготовлюсь къ ней.... На дняхъ.... н?тъ, къ чему откладывать,-- ч?мъ скор?й, т?мъ лучше,-- сегодня же я все скажу матери, и будь, что будетъ (останавливается).... я настою на своемъ. Я вамъ это об?щаю.... Маша! что за недобрая усм?шка на вашемъ лиц?... Вы мн? не в?рите?

Марья Ивановна.

 Не в?рю, Александръ Серг?ичъ.

Айдаровъ.

 Вы безпощадны!.. Новы им?ете на это полное право. Только я заставлю васъ пов?рить. Сегодня же....

Марья Ивановна (быстро перебивая).

 Вы окончательно отречетесь отъ меня!

Айдаровъ.

 Полно, Маша! Довольно горечи, довольно упрековъ!... Лучше протяните мн? руку, скажите мн? доброе, ласковое слово. Поддержите меня,-- вы одн? это можете.

Марья Ивановна (съ порывомъ чувства).

 Александръ, простите меня! Я вамъ в?рю. Вотъ вамъ моя рука.... В?дь я напомнила себя отъ горя и мученій... О, этотъ м?сяцъ!... Еслибы вы знали, ч?мъ онъ былъ для меня!... Съ перваго же дня все угадать, все вид?ть, все слышать!... Чувствовать, какъ вырываютъ изъ сердца посл?днюю надежду на счастье -- и напрасно ждать отъ васъ хоть бы слова успокоенія, поддержки!... Я была твердо ув?рена, что вамъ все изв?стно, а вы такъ упорно молчали! Зато теперь.... знаете ли что, Александръ? Хотите, я сама пойду и все открою вашей матери?... Мн? нисколько не страшно. Прежде было одно обстоятельство, которое не позволяло мн? самой говорить за себя. Меня пугала огромная разница въ нашемъ положеніи. Б?дной дочери вольноотпущеннаго управляющаго непрем?нно бросили бы въ лицо упрекъ, что она изъ корыстныхъ, низкихъ ц?лей завлекла сына своихъ богатыхъ, знатныхъ благод?телей. И признаюсь, я боялась, что и въ васъ могли вселить эту мысль.... Теперь, слава Богу, вы такъ же б?дны, какъ и я. Намъ придется общими силами зарабатывать себ? кусокъ хл?ба, а въ трудовой, суровой обстановк? ваше имя скор?й пом?ха, ч?мъ преимущество. Стало быть, никто не посм?етъ замарать мои чувства къ вамъ. Вотъ что снимаетъ съ меня обязанность молчать. Итакъ, еще разъ, скажите да, и я сама, я одна....

Айдаровъ.

 Н?тъ, я этого не могу допустить. Ужь это было бы слишкомъ малодушно... и все-таки безполезно.

Марья Ивановна.