Чикатило. Явление зверя

Открылась дверь, вошла учительница с мальчишкой лет десяти, тем самым Павликом. Завуч оборвала себя на полуслове и приклеила на лицо приторную улыбку.

– Здравствуй, Павлик.

– Здравствуйте, Тамара Павловна, – тихо сказал мальчик, с опаской глядя на незнакомых дядю и тетю.

– Тебе сегодня повезло, – завуч снова улыбнулась. – У всех самостоятельная, а тебя с нее забрали.

Павлик косо посмотрел на завуча. Она сразу перестала улыбаться.

– Это Виталий Иннокентьевич и Ирина…

– Алексеевна, – подсказала Овсянникова.

– И Ирина Алексеевна. Они из милиции, хотели поговорить с тобой. Про Сережу.

Лицо мальчишки сразу стало испуганным.

– Я не знаю ничего!

– Но вы же дружили? Разве нет? – спросила старший лейтенант как можно мягче.

Павлик кивнул.

– Гуляли вместе?

Мальчишка снова кивнул.

– А в тот день, когда он пропал, вы гуляли?

Павлик опустил голову, промолчал.

– Павлик, ответь, пожалуйста, на вопрос, – с нажимом произнесла завуч.

– Я не помню, – пробурчал тот.

Витвицкий резко встал, отодвинул стул.

– Душно у вас здесь, Тамара Павловна, – он тронул мальчика за плечо. – Павел, а пойдемте с вами на свежий воздух?

Павлик непонимающе посмотрел на милиционера.

– Ну, прогуляемся, – пояснил Витвицкий. – У нас будет мужской разговор. Не против?

Павлик на секунду задумался – и кивнул.

* * *

Обелиск со звездой, что стоял через двор от входа в школу, Витвицкий заприметил еще на входе, потому идея родилась сама собой. Капитан вышел на крыльцо, придержал Павлику дверь и, спустившись с крыльца, зашагал через двор. Мальчик молча шел рядом.

– Знаешь, кто я? – нарушил молчание Витвицкий. – Ты не смотри, что я без формы.

Он остановился, достал удостоверение, протянул мальчишке в развернутом виде, как взрослому:

– Я капитан милиции, просто форма в чемодане… А еще у меня в чемодане ножик есть выкидной, немецкий. Хочешь, подарю? Мне он вроде как ни к чему, только место занимает.

При упоминании немецкого ножика у мальчишки загорелись глаза.

– Прямо настоящий немецкий?

– Конечно, настоящий, – улыбнулся Витвицкий и снова зашагал в сторону обелиска. – Мне его друг из ГДР привез. Только ты мне на несколько вопросов честно ответь.

Взгляд мальчика потух с той же быстротой, что загорелся.

– Чего ты боишься? – напрямик спросил Витвицкий.

– Ничего я не боюсь, – насупился Павлик. – Сказал же, что ничего не знаю.

– Ну-ка, пойдем.

Капитан ускорил шаг. Павлик, не понимая, что происходит, плелся следом. Виталий прошел через двор и встал у обелиска. Мальчишка остановился рядом.

– Знаешь, что это за памятник?

– Могила неизвестного солдата, – снова чуть оживился Павлик. – То есть известного… известных. Нам Марк Борисович рассказывал. Тут фамилии есть. Это бойцы Красной армии и партизаны, которые в Великую Отечественную войну погибли. Братская могила. Вот!

– Молодец, – похвалил Витвицкий. – Как думаешь, им было страшно?

Павлик не ответил, стоял и молчал, не очень понимая, куда клонит дядя из милиции.

– Но они сражались за Родину, за правое дело. И погибли за правду.

Павлик внимательно посмотрел на Витвицкого.

– Не надо бояться правды, – очень мягко добавил тот. – Тем более капитан советской милиции тебе точно ничего плохого не сделает.

– А если я вам скажу, вы никому не расскажете? – решился мальчик.

– Это будет наша тайна, – искренне пообещал капитан. – Слово офицера. Ты же ничего плохого не сделал.

– Сделал, – обреченно выдохнул Павлик. – Мы с Серым… то есть с Сережкой с уроков сбежали, чтобы на электричке покататься.

* * *

Они действительно сбежали с уроков, чтобы покататься на электричке. Серый предложил, и Павлик согласился, хоть и знал, что за прогул попадет, а за электричку – тем более, но Сережа был убедителен и обещал, что будет «зашибись». Впрочем, чем ближе они подходили к электричке, тем сомнительнее казалась затея.

На платформу Сережа практически взбежал в предвкушении авантюры. Павлик же шел понурый, все меньше разделяя настрой приятеля и все больше думая о неотвратимости наказания.

– А если контролер? – боязливо спросил Павлик, придумывая, как отказаться от затеи.

– Перейдем в другой вагон, – легко отозвался Сережа.

Электрички еще не было, Сережа заметил пустую лавку и устремился к ней.

– А если он тоже в другой вагон? – не унимался друг.

Сережа плюхнулся на лавку, бухнул рядом ранец.

– Выйдем и подождем другую электричку, – весело крикнул он. – Что он нам сделает, если мы выйдем? Или ты струсил?

– Ничего я не струсил, – насупился Павлик.

– Струсил-струсил! – радостно уличил мальчишка и весело задразнил: – Трус-трус-белорус на войну собрался, как увидел пулемет, со страху обосрался!

Павлик обиженно вскинулся, но ничего не успел сказать. Рядом остановился незнакомый дядька в плаще и шляпе, с портфелем в руке.

– Ребята, вы местные? – поинтересовался он.

– Да, – посмотрел на него Сережа. – А что?

– Это не ваша собака там на улице бегает?

– Какая собака? – спросил Сережа, и глаза его заблестели.