Чикатило. Явление зверя

Открылась дверь, вошла учительница с мальчишкой лет десяти, тем самым Павликом. Завуч оборвала себя на полуслове и приклеила на лицо приторную улыбку.

— Здравствуй, Павлик.

— Здравствуйте, Тамара Павловна, — тихо сказал мальчик, с опаской глядя на незнакомых дядю и тетю.

— Тебе сегодня повезло, — завуч снова улыбнулась. — У всех самостоятельная, а тебя с нее забрали.

Павлик косо посмотрел на завуча. Она сразу перестала улыбаться.

— Это Виталий Иннокентьевич и Ирина…

— Алексеевна, — подсказала Овсянникова.

— И Ирина Алексеевна. Они из милиции, хотели поговорить с тобой. Про Сережу.

Лицо мальчишки сразу стало испуганным.

— Я не знаю ничего!

— Но вы же дружили? Разве нет? — спросила старший лейтенант как можно мягче.

Павлик кивнул.

— Гуляли вместе?

Мальчишка снова кивнул.

— А в тот день, когда он пропал, вы гуляли?

Павлик опустил голову, промолчал.

— Павлик, ответь, пожалуйста, на вопрос, — с нажимом произнесла завуч.

— Я не помню, — пробурчал тот.

Витвицкий резко встал, отодвинул стул.

— Душно у вас здесь, Тамара Павловна, — он тронул мальчика за плечо. — Павел, а пойдемте с вами на свежий воздух?

Павлик непонимающе посмотрел на милиционера.

— Ну, прогуляемся, — пояснил Витвицкий. — У нас будет мужской разговор. Не против?

Павлик на секунду задумался — и кивнул.

* * *

Обелиск со звездой, что стоял через двор от входа в школу, Витвицкий заприметил еще на входе, потому идея родилась сама собой. Капитан вышел на крыльцо, придержал Павлику дверь и, спустившись с крыльца, зашагал через двор. Мальчик молча шел рядом.

— Знаешь, кто я? — нарушил молчание Витвицкий. — Ты не смотри, что я без формы.

Он остановился, достал удостоверение, протянул мальчишке в развернутом виде, как взрослому:

— Я капитан милиции, просто форма в чемодане… А еще у меня в чемодане ножик есть выкидной, немецкий. Хочешь, подарю? Мне он вроде как ни к чему, только место занимает.

При упоминании немецкого ножика у мальчишки загорелись глаза.

— Прямо настоящий немецкий?

— Конечно, настоящий, — улыбнулся Витвицкий и снова зашагал в сторону обелиска. — Мне его друг из ГДР привез. Только ты мне на несколько вопросов честно ответь.

Взгляд мальчика потух с той же быстротой, что загорелся.

— Чего ты боишься? — напрямик спросил Витвицкий.

— Ничего я не боюсь, — насупился Павлик. — Сказал же, что ничего не знаю.

— Ну-ка, пойдем.

Капитан ускорил шаг. Павлик, не понимая, что происходит, плелся следом. Виталий прошел через двор и встал у обелиска. Мальчишка остановился рядом.

— Знаешь, что это за памятник?

— Могила неизвестного солдата, — снова чуть оживился Павлик. — То есть известного… известных. Нам Марк Борисович рассказывал. Тут фамилии есть. Это бойцы Красной армии и партизаны, которые в Великую Отечественную войну погибли. Братская могила. Вот!

— Молодец, — похвалил Витвицкий. — Как думаешь, им было страшно?

Павлик не ответил, стоял и молчал, не очень понимая, куда клонит дядя из милиции.

— Но они сражались за Родину, за правое дело. И погибли за правду.

Павлик внимательно посмотрел на Витвицкого.

— Не надо бояться правды, — очень мягко добавил тот. — Тем более капитан советской милиции тебе точно ничего плохого не сделает.

— А если я вам скажу, вы никому не расскажете? — решился мальчик.

— Это будет наша тайна, — искренне пообещал капитан. — Слово офицера. Ты же ничего плохого не сделал.

— Сделал, — обреченно выдохнул Павлик. — Мы с Серым… то есть с Сережкой с уроков сбежали, чтобы на электричке покататься.

* * *

Они действительно сбежали с уроков, чтобы покататься на электричке. Серый предложил, и Павлик согласился, хоть и знал, что за прогул попадет, а за электричку — тем более, но Сережа был убедителен и обещал, что будет «зашибись». Впрочем, чем ближе они подходили к электричке, тем сомнительнее казалась затея.

На платформу Сережа практически взбежал в предвкушении авантюры. Павлик же шел понурый, все меньше разделяя настрой приятеля и все больше думая о неотвратимости наказания.

— А если контролер? — боязливо спросил Павлик, придумывая, как отказаться от затеи.

— Перейдем в другой вагон, — легко отозвался Сережа.

Электрички еще не было, Сережа заметил пустую лавку и устремился к ней.

— А если он тоже в другой вагон? — не унимался друг.

Сережа плюхнулся на лавку, бухнул рядом ранец.

— Выйдем и подождем другую электричку, — весело крикнул он. — Что он нам сделает, если мы выйдем? Или ты струсил?

— Ничего я не струсил, — насупился Павлик.

— Струсил-струсил! — радостно уличил мальчишка и весело задразнил: — Трус-трус-белорус на войну собрался, как увидел пулемет, со страху обосрался!

Павлик обиженно вскинулся, но ничего не успел сказать. Рядом остановился незнакомый дядька в плаще и шляпе, с портфелем в руке.

— Ребята, вы местные? — поинтересовался он.

— Да, — посмотрел на него Сережа. — А что?

— Это не ваша собака там на улице бегает?

— Какая собака? — спросил Сережа, и глаза его заблестели.