Чили 1970–1973 гг. Прерванная модернизация

Одновременно Альенде немедленно выполнил свое самое конкретное обещание – каждый чилийский ребенок стал получать пол-литра молока в день. Интересно, что значительная часть этого молока в виде порошка была импортирована из США. На неотложные социальные нужды, включая молочную программу, правительство, по данным министра финансов, выделило Министерству здравоохранения дополнительно 319,5 миллиона эскудо[537].

Одновременно были сокращены зарплаты высших чиновников (включая президента страны) и топ-менеджмента госсектора – некоторые из них превышали 60 тысяч эскудо в месяц.

Правительство возобновило фактически прерванное Фреем жилищное строительство, что помогло сократить безработицу. Предприятиям, строящим дома для жителей трущоб, было дано указание привлекать в качестве рабочих, в первую очередь, самих же будущих жильцов, многие из которых работы не имели. Эта мера вызвала резкий взлет популярности правительства – бедные чилийцы были восхищены: они строили себе дома, и им еще за это платили деньги! На обеспечение «побласьонес» водой, канализацией и электричеством было выделено 275 миллионов эскудо. Всего в 1971 году предполагалось построить 100 тысяч новых квартир. При таких темпах жилищная проблема в Чили была бы решена к 1976 году.

Меры кабинета Альенде немедленно дали самые позитивные результаты. Рост цен остановился уже в декабре 1970 года. В течение первых четырех месяцев 1971 года инфляция выросла всего на 5,8 %, или одну треть от обычного уровня конца 60-х годов[538], – на такой успех не надеялся и сам Вускович. С 1 января 1971 года правительство установило максимальные цены на пшеничный хлеб, причем снизив их, и он стал доступен большинству чилийцев. Многие рабочие стали есть мясо и впервые в жизни смогли позволить себе относительно неплохо одеться.

Были заморожены и снижены цены на электроэнергию, газ и автотранспорт. Одновременно были отменены более 20 декретов прежнего правительства о повышении цен.

Многие меры правительства явно шли на пользу малому и среднему бизнесу. Например, Вускович разместил на частных предприятиях заказ правительства на закупку школьной формы для детей на 10 миллионов эскудо. Было закуплено на экспорт 110 тысяч банок консервов. Частный бизнес активно поставлял стройматериалы для правительственной программы строительства социального жилья.

Объем промышленного производства к маю 1971 года увеличился на 17 %. Безработица упала с 8,3 % в декабре 1970 года до 3,8 % годом позже. В столице она снизилась с 8,3 % в декабре 1970 года до 5,2 % в июне 1971 года[539].

Всего правительственные расходы на 1971 год были запланированы в объеме 31 миллиарда эскудо и 248 миллионов долларов, что означало их увеличение на 25,1 % (с поправкой на инфляцию 1970 года).

Правительство с самого начала понимало, что не сможет долго финансировать свои социальные и экономические расходы просто за счет выпуска новых денег в обращение. Планировалось провести налоговую реформу. Причем подоходный налог с бедных (около 60 тысяч человек, получавших минимальную зарплату или еще меньше) планировалось отменить совсем, зато повысить его для богатых и предпринять жесткие меры по борьбе с уклонением от налогов. Налоги на недвижимость и прочее имущество стоимостью менее, чем четыре минимальных зарплаты, предполагалось отменить тоже.

По данным министра финансов, крупнейшие неплательщики налогов задолжали государству более 3,5 миллиарда эскудо.

Проблема была, однако в том, что для осуществления налоговой реформы требовалось принятие соответствующих законов Конгрессом. А депутаты от ХДП и Национальной партии не торопились с их обсуждением. Поэтому правительство запланировало на 1971 год занять примерно 4 миллиарда эскудо, что составляло 12 % расходной части бюджета. Ничего необычного в этом не было – во времена Фрея за счет внутренних и внешних кредитов финансировалось примерно 11 % всех государственных расходов[540]. А Алессандри в 1958–1964 годах вообще довел долю заимствований в госрасходах до 21–25 %.

Народное единство немедленно приступило к взятию под контроль (интервенции») тех промышленных предприятий, владельцы которых умышленно сокращали производство или объявляли локауты. В этом смысле помог давно забытый закон № 520 12-дневной «социалистической республики» 1932 года. Причем никакого послабления для иностранного капитала не делалось.

Уже 15 ноября 1970 года Народное единство взяло под контроль государства предприятие НИБСА, дочернее общество американского концерна НИБКО. Через пять дней та же участь постигла американское предприятие «Алиментос Пурина», дочернюю фирму американской «Ралстон Пурина». Интересно, что 20 % капитала «Алиментос Пурина» контролировал чилийский клан Эдвардсов, которому принадлежала «Меркурио»[541].

Следует отметить, что государство взяло под контроль именно те предприятия, которые их владельцы собирались закрывать.