Чили 1970–1973 гг. Прерванная модернизация

9 мая 1973 года Народное единство выступило с декларацией, в которой обвиняло оппозицию в подготовке «моральной обстановки» для государственного переворота. Подчеркивалось, что правительство и трудящиеся не дадут себя запугать «этой преступной политикой»[815].

Коммунисты, невзирая ни на какие трудности, все еще пытались договориться с ХДП, чтобы вырвать ее из единого оппозиционного фронта. 14 мая представители КПЧ встретились с рядом деятелей левого крыла ХДП. Стороны сошлись в оценке деятельности МИР и ПИЛ как сил, толкающих Чили к гражданской войне. Была достигнута договоренность о прекращении взаимных нападок в газетах «Сигло» (КПЧ) и «Пренса» (ХДП)[816]. Однако к тому моменту левое крыло в Христианско-демократической партии уже мало что решало – руководство сосредоточилось в руках группы Фрея, а она была настроена против Альенде не менее бескомпромиссно, чем Национальная партия.

Сам Альенде прекрасно понимал, что дальше так продолжаться не может – страна была, по сути, целенаправленно парализована оппозицией, лицемерно утверждавшей, что именно она остается на почве законности, а правительство ее всячески попирает. Конгресс бойкотировал практически все правительственные законопроекты, не давая возможности даже индексировать зарплату в соответствии с инфляцией. Суды открыто перешли на сторону оппозиции и отпускали под залог арестованных полицией правых экстремистов.

21 мая 1973 года, выступая с очередным посланием Конгрессу, Альенде предложил разработать новую конституцию Чили, так как старая превратилась в смирительную рубашку для социальных реформ. Президент был готов после общественного обсуждения вынести новый основной закон на референдум.

После проигранных в марте выборов оппозиция уже побаивалась требовать плебисцита, итог которого был, по меньшей мере, не ясным. Было решено продолжать забастовки и уличные акции протеста до ухода Альенде в отставку или до военного переворота.

Середина мая 1973 года представлялась идеальным временем для мятежа, так как Пратс во главе военной делегации отбыл в длительную зарубежную поездку (он посетил США, СССР – в числе прочих городов Волгоград – и ряд европейских стран, в частности Англию, Испанию и Югославию). Поездка Пратса, во время которой обсуждались и возможные закупки военной техники, должна была продемонстрировать готовность чилийской армии сотрудничать не только с США, но и с другими странами, вне зависимости от их политического режима. Естественно, в Вашингтоне визит Пратса в СССР (где его принял председатель Совета Министров А. Н. Косыгин, что было высокой протокольной честью) восприняли с большим недовольством. Позитивным фактором с точки зрения ЦРУ было то, что пока Пратс активно занимался политикой, реальные рычаги командования вооруженными силами все больше и больше сосредотачивались в руках Пиночета.

Оппозиция решила перейти в генеральное наступление по всем фронтам, и 11 мая 1973 года ей удалось подбить на 48-часовую стачку солидарности с рабочими «Эль Теньенте» трудовой коллектив второго крупного медного рудника – «Чукикаматы». Правая печать развернула критику генералов Бачелета и Пратса, которые якобы предали доктрину политической независимости вооруженных сил и открыто перешли на сторону марксистов.

23 мая 1973 года была объявлена забастовка водителей общественного транспорта в Сантьяго – в Чили решили повторить октябрь 1972 года. Водители требовали в несколько раз повысить плату за проезд: до 4 эскудо в дневное время и 6 – в ночное время и праздничные дни. Правительство утверждало, что большинству жителей столицы такие цены будут не по карману, но соглашалось удвоить плату за проезд: до 3 эскудо днем и 5 –ночью[817]. Было ясно, что компромисс вполне возможен, однако водители на него не пошли и 21 мая прервали переговоры.

Город был парализован, но на сей раз Альенде не намеревался это терпеть. Был отдан приказ о немедленной реквизиции всех автобусов, троллейбусов и маршрутных такси, которые не выходят на линии. Железнодорожники пустили дополнительные пригородные поезда. Для перевозки пассажиров были переделаны десятки грузовых автобусов.

По уже накатанному сценарию забастовку автобусников и таксистов 24 мая поддержали другие гремиалистские организации – врачи, студенты, мелкие и средние предприниматели. В ответ на это 25 мая правительство приказало прекратить забастовку на медном руднике «Эль Теньенте» и уволить всех, кто не выйдет на работу в течение 24 часов. При этом власти подтвердили свою готовность выдать рабочим в виде облигаций (Конгресс бойкотировал повышение заработной платы в денежной форме) за 1972 год и первое полугодие 1973 года 24 тысячи эскудо, а служащим и тем, кто работал на основе повременной системы, – 20 тысяч[818].