Чингисхан

Список льгот и привилегий, которыми Чингисхан наделял верных ему людей или их отпрысков, длинный перечень их назначений и повышений может создать впечатление, что ему несказанно повезло с окружением, которое сплошь состояло из людей высоких достоинств. Ведь именно эти «люди хана» во многом составляли его могущество. Он постоянно на них опирался, посылал их вперёд. Кажется, их преданность ему не знала границ.

Правда, на его пути встречались и такие, кто его предавал, — вроде принцев Алтана и Хучара, вечно непостоянного гурхана Джамухи или ненадёжного суверена Тогорила, к старости утратившего всякую волю. Все они были знатного происхождения. «Люди хана» к знати не принадлежали. Чингисхан встречался с ними на полях сражений, во время жестоких схваток с противниками. Если верить сохранившимся источникам, многие из них — Джэлмэ, Бадай, Кичлик, Боорчу, Мунглик — были сыновьями пастухов, кузнецов. Именно на них, «носивших свои маршальские жезлы в котомках», предпочитал опираться Чингисхан, чтобы обойти своих соперников из высшей знати и предпринять свои завоевания. Благодаря этим мелким, неродовитым феодалам он убрал со своего пути Джуркина Сача-Беки и Тайджу, считавшихся прямыми потомками славного Хабул-хана, а также других принцев вроде Бури-Бёл, Хучара и Алтана. В долгой междоусобной борьбе, которая мобилизовала его энергию, он, похоже, предпочитал заключать союзы с мелкими владетелями, вождями малых кланов, а то и с простыми пастухами. Доказав свою надёжность, они получали высокие назначения, тогда как сам хан наделил себя реальной властью.

Люди хана, нукеры, были ему товарищами. Эти вассалы, бесконечно преданные хану слуги, были членами клановых групп, традиционно связанных союзническими отношениями, и их нельзя рассматривать как наёмных воинов. Участвуя в различных военных акциях, они показали себя отличными тактиками. Будучи искусными наездниками, они позднее смогли дойти со своими лучниками и всадниками до самых дальних мест сражений — Китая, стран ислама, даже до границ Европы.

Кроме этих отличных бойцов, набранных в ходе межплеменных столкновений, Чингисхан нашёл естественных союзников среди собственной родни. Его кровные и приёмные братья, а потом и сыновья стали его лучшими помощниками. Казалось, внутри этого многочисленного семейства царила относительная гармония. Исключением следует считать трагический эпизод с убийством брата Бекгера, но подросткам, виновным в нём, было тогда всего лет по двенадцать.

Объяснялась ли надёжность людей хана их обострённым чувством долга и особой преданностью своему господину? Или же эти его помощники, как люди скромного происхождения, понимали, что подняться наверх им поможет усердная служба тому, кто их и вывел из безвестности? Эти два объяснения не противоречат одно другому. Во всяком случае, тот факт, что хан довольно скоро отделался от монгольской знати, опираясь на людей, с ней не связанных, или же мелких вождей, ставит под вопрос тезис русского историка Бартольда[9], который противопоставлял Чингисхана — как ставленника консервативной аристократии — Джамухе, принадлежавшему к более бедному сословию пастухов и потому проявлявшему «демократические» устремления.

Армия как новая ударная сила

Сразу же после курултая 1206 года Чингисхан решил объединить в своих руках высшую власть и военное командование. «Когда-то, — говорил он, — у меня было всего семьдесят воинов для дневной и восемьдесят для ночной службы. Теперь, когда волею Вечного неба вся страна у меня в подчинении, надо довести их количество до двух тысяч, и это будут сыновья десятников, сотников и тысячников».

Он понимал, что его власть, узаконенная решением курултая, ещё в большей мере опирается на силу. Чтобы из хана племени превратиться в признанного суверена, ему потребовалось десять лет. Он делал всё, чтобы упрочить своё положение, и прежде всего намеревался создать настоящую армию, способную к завоеваниям. Ханское ополчение, закалённое в стычках и сражениях, стало грозной силой. Но оно не было профессиональной армией. Говорили, что оно состоит из пастухов и конюхов, которые в мирное время заняты своими обычными делами. Чингисхан мог очень быстро привести это ополчение в боевую готовность. С помощью кузнецов, перевозивших в повозках свой инвентарь, это войско было способно само изготавливать значительную часть нужного снаряжения. Умевшие объезжать лошадей и охотиться в одиночку и коллективно монголы были сильными воинами. Кочевое скотоводство было великолепной школой военной выучки. В начале XIII века племена, объединённые под властью хана, были, можно сказать, вовлечены в систему «естественного» военного обучения.