Чингисхан. История завоевателя Мира

[xlvii] У монгола по имени Минкули-бокэ[651] было стадо овец. Однажды ночью, когда дул холодный ветер, на стадо напал волк и задрал большую часть овец. На следующий день монгол пришел ко Двору и рассказал о стаде и волке, заявив, что лишился тысячи голов овец. Каан спросил, в какую сторону убежал волк Так случилось, что в то время борцы-мусульмане привели живого волка со связанными челюстями. «Я куплю у вас волка за тысячу балышей», — сказал Каан. А владельцу овец он сказал: «Убийство этого животного не принесет тебе никакой пользы». И он велел своим чиновникам дать тому человеку тысячу голов овец и сказал: «Мы отпустим этого волка, чтобы он мог рассказать своим товарищам о том, что случилось, и они бы ушли из этих мест».

Когда они отпустили волка, гончие псарей, подобные львам, бросились за волком и разорвали его в клочья. Каан разгневался и приказал предать собак смерти за убийство волка. Он вошел в орду грустный и задумчивый и, обратившись к своим министрам, сказал: «Я освободил этого волка, потому что чувствовал слабость в моих внутренних органах и подумал, что, если бы я спас от смерти живое существо, Всемогущий Господь также бы даровал мне спасение. Поскольку волк не спасся от собак, и я, вероятно, не избегу этой опасности». Через несколько дней он скончался.

И от мудрых и наблюдательных не сокрыто, что королей забирает к себе Всевышний и что им ниспослано высшее вдохновение. И эта история похожа на ту, что рассказана в...

Когда Мамун послал Тахира ибн аль-Хусейна и Али ибн Ису ибн Махана в Багдад воевать против своего брата Мухаммеда Амина[652], /188/ Мухаммед в то самое время говорил Хаммаду Равийя, который был одним из его придворных: «Сегодня мы будем гулять, и пить, и веселиться». Они подогнали лодку и вошли в нее. А у Амина была девушка-рабыня по имени Кабиха, у которой был желтый зуб, и в этом зубе было заключено совершенство ее красоты. Он взял ее с собой в лодку. И был у него кубок из огненно-красных рубинов, имевший форму корабля, и для него он был дороже всех прекрасных творений этого мира и всего содержимого его казны. Когда компания разгорячилась от вина и все развеселились, Кабиха для чего-то встала, зацепилась ногой за подол своей юбки и, упав на кубок, разбила его; а так как зубами она стукнулась о край лодки, то ее желтый зуб, который Мухаммад берег как зеницу ока, сломался. Мухаммед Амин повернулся к Хаммаду и сказал: «Пришел наш конец». Хаммад, по обыкновению придворных, произнес избавительную молитву и сказал: «Да будет он далек от тебя!» И они стали спорить о произошедшем. Неожиданно голос сверху воскликнул:«Решено дело, о котором вы спрашиваете»[653]. «Слышал ли ты?» — спросил Мухаммед Амин Хаммада; но тот словно оглох. И вновь Амин услышал те слова, произнесенные громким и устрашающим голосом, и сказал Хаммаду: «Больше нет никаких сомнений. Ступай и займись своими делами, ибо

Мы не увидимся более до самого Судного Дня».

[xlviii] Один старый человек из окрестностей Багдада пришел туда и сел на дороге. Император, проезжая, увидел старика, стоящего на пути, и велел позвать его к нему. «Зачем ты стоишь на дороге?» — спросил Каан. «Я стар и беден, — ответил тот, — и у меня десять дочерей, но из-за своей бедности я не могу найти для них мужей». «Ты из Багдада, — сказал Каан, — почему же халиф не даст тебе что-нибудь и не поможет тебе найти мужей для твоих дочерей?» /189/ «Всякий раз, когда я прошу у халифа милости, он дает мне десять золотых динаров, но этой суммы хватает только мне одному». Каан отдал приказание дать ему тысячу балышей серебра. Его придворные предложили собрать эти деньги в земле китаев, но он велел заплатить деньгами из казны. Когда они принесли балыши из сокровищницы и положили их перед стариком, тот спросил: «Как я унесу отсюда все эти балыши? Я стар и слаб и могу поднять только один балыш, в крайнем случае два». Каан велел своим чиновникам дать ему вьючных животных и мешки и средства доставить балыши. Но старик сказал: «Я не смогу добраться до своей страны в безопасности с таким количеством балышей, а если со мной что-нибудь случится в дороге, мои дочери лишатся императорской щедрости». Каан тогда приказал отправить вместе с ним двух монголов, чтобы они охраняли его и его деньги, пока не достигнут дружественной страны (il) и не доставят его и балыши домой в целости и сохранности. Монголы оправились вместе с ним, но он умер в пути. Они известили об этом Императора, и тот спросил: «Указал ли он дом и сказал ли, где живут его дочери?» Они ответили, что он сделал это. «Тогда отвезите эти балыши в Багдад, — сказал Каан, — войдите в его дом и отдайте их его дочерям. И скажите: "Император пожаловал эти балыши, чтобы были найдены мужья для тех дочерей"».