Чингисхан. История завоевателя Мира

Красота твоего лица придала совершенство миру души

; великодушие твоей любви придало прелесть лику сердца.Теперь твое лицо подобно свету полной луны; а твои волосы источают аромат северного ветра.Взгляни же на талисман, благодаря которому ночь смешалась с чистым мускусом, а твои локоны стали цвета мускуса и родимых пятен.Радость, которую я испытал, воссоединившись с ним, — это радость от прихода добродетельных хосроев,Султан Ала-йи-Дуния Санджар, которого Властелин Славы выбрал из числа своих созданий и наделил богатством и славой,Король персов, Второй Александр, велевший своим слугам завоевать королевство тюрков.Если воздух века был отравлен безбожием, твой меч, источающий благоухание победы, вернул ему свежесть.Подобно солнцу, твой меч поднялся на Востоке добродетели и стал причиной падение королевства Заблуждения.

От своего кузена, бывшего садр-и-имама, достойнейшего из людей нашего времени, Шамс ад-Дина Али, сына Мухаммеда фа окружит его Всевышний Своей милостью!), я слышал следующее: «Когда прибыли гонцы с известием о том, что султан одержал победу над китаями, все жители города, каждый в соответствии своим характером и обстоятельствами, стали дарить друг другу подарки и поздравлять друг друга. Орден отшельников возносил хвалы Всевышнему; вельможи и знать пировали и развлекались под звуки тимбала и флейты; простолюдины ликовали и веселились; молодежь громко резвилась в садах; а старики предавались беседам друг с другом. Вместе с некоторыми другими я пришел к своему хозяину, Саиду Муртазе, сыну Саида Садр ад-Дина (да облачит Всевышний их обоих в одежды Своей милости!). Я нашел его печально и молчаливо сидящим в углу в своем доме. Мы спросили о причине его уныния в такой радостный день. "О люди, не обладающие осторожностью, — ответил он, — дальше за этими тюрками живет народ, непреклонный в своей мстительности и ярости /80/ и превышающий Гога и Магога[953] своей численностью и множеством. И китайский народ в действительностью был стеной Зу-л-Карнайна[954] между нами и ими. И вряд ли теперь, когда стена исчезла, сохранится мир в этом государстве и вряд ли хоть один человек сможет почивать в покое и неге. Сегодня я скорблю по исламу"».

То, что юноша видит в зеркале, седобородый старец видит в обожженном кирпиче.