Чингисхан. История завоевателя Мира

Когда этот их план также раскусили, их смятение усилилось, и возникли разногласия между Козли, его сыном и его слугами. Его сын сказал: «Мы должны пойти в Трансоксанию и примкнуть к китайскому хану». Его отец сказал: «Давайте пойдем в Хорезм и попросим защиты у Теркен-хатун». Ни один не соглашался с мнением другого, и сын Козли захватил его казну и отправился в Трансоксанию. Когда он подошел к тому месту, где можно было вброд перейти реку Окс, ему встретилась группа придворных султана, которые, после ожесточенного боя, взяли его и его свиту в плен и отправили их головы султану.

А что до самого Козли, то когда он прибыл в Хорезм, Теркен-хатун ободрила его обещаниями и сказала: «Ты можешь поправить [свои дела], если ты поселишься возле могилы султана Текиша, облачившись в лохмотья. Может быть, тогда султан будет вынужден забыть о твоей вине и твоих преступлениях». Тогда он стал исполнять обычаи суфизма у праха Текиша, пока Теркен-хатун вдруг не узнала о том, что его голова была отделена от тела и принесена султану. И так утих ветер того мятежа, и справедливость султана пролилась на вельмож и чернь.

Вращающийся свод, как мы видим, знает, где добро, а где зло.

И в том самом году, а именно в 605-м [1208-1209], Всемогущий Господь явил своим слугам ужасный образец того, как «сотрясется земля своим сотрясением»[928], и только благодаря Его милости начало этого бедствия пришлось на белый день, так что все люди ринулись из города, /73/ бросив в нем все, что имели. Все дома и дворцы склонили головы к земле, подобно молящимся, и почти не осталось в городе уцелевших построек, кроме мечетей Мании, зданий, [стоявших вокруг] площади и других, им подобных. И так продолжалось некоторое время, и все люди оставались на открытом месте. Тем не менее две тысячи мужчин и женщин были погребены под стенами, а в деревнях погибло столько, что их число невозможно подсчитать. Две деревни — Дана и Банаск[929] были разрушены в один миг, и из находившихся в них людей не осталась в живых ни одна душа. Господь Всемогущий, сохрани нас от подобного несчастья и от наказания в этом мире и мире грядущем!

[VI] О ПРИСОЕДИНЕНИИ МАЗЕНДЕРАНА И КЕРМАНА

Когда Фортуна начала улыбаться султану, важные события стали ежечасно являть свои лица из-за завесы невидимого, без всякого его усилия и напряжения; и одним из примеров тому был случай с Мазендераном.

Когда султан отправился в Трансоксанию в 606 году [1209-1210] Шах-Гази[930], который был потомком короля Яздаджира[931] и из всех владений своих предков сохранил только внутреннюю часть Мазендерана, выбрал из своих сархангов человека по имени Бу-Риза[932] и стал оказывать ему покровительство, так возвысив его, что даже поделил с ним королевство, и отдав ему в жены свою сестру. Власть Бу-Ризы стала более полной, чем власть помощника, и он возжелал стать вельможей государства. Он убил Шах-Гази на охоте, но сестра последнего, его собственная жена, поступила как мужчина и, отомстив за своего брата, предала своего мужа мучительной смерти.

Когда Менгли[933], навестив султана, вернулся и прибыл в Джурджан, ему сообщили об этом. Ощутив желание обладать королевством Мазендерана /74/, он отправился туда, завладел сокровищами Шах-Гази, которые достались тому от древних правителей и благородных монархов, и просил руки его сестры. Она отказала ему и, послав гонца к султану, предложила себя в жены, а королевство — в приданое. Султан послал помощника, чтобы завладеть Мазендераном и пригласить к нему эту женщину Желая вступить в брак с султаном, она прибыла в Хорезм, и он отдал ее одному из своих эмиров, а через год поручил то королевство Амин ад-Дину из Дихистана. И так было получено королевство, которое нельзя было добыть с помощью войск и оружия.

А в следующем, 607-м, году [1210-1211] в его руки перешел Керман.

[VII] О ЗАВОЕВАНИИ ТРАНСОКСАНИИ [934]

После того как Хорасан был очищен им от скверны мятежей, вельможи и военачальники Трансоксании стали слать султану письмо за письмом, призывая его повернуть в ту сторону и освободить те земли от притеснения и жестокости китайских тиранов; поскольку они устали повиноваться идолопоклонникам и для них было унизительно подчиняться их приказаниям, особенно для жителей Бухары; так как один человек из простолюдинов того города по имени Санджар, сын торговца, продававшего щиты, захватил власть над ними и считал возможным относиться с презрением и дерзостью к тем, кого полагалось почитать и уважать. Его имя стало Санджар-Мелик, и один из остряков Бухары сочинил о нем такое четверостишье: