Чингисхан. История завоевателя Мира

он отправил гонца к Предводителю Правоверных объявить о своем переходе в ислам и попросил пожаловать ему титул султана. Его просьба была удовлетворена, и он был удостоен права называться кутлук-султанам. И его власть усиливалась день ото дня, а численность его свиты и войска непрестанно росла, пока однажды эмиры, осаждавшие Систан[1358] под началом Тайир-Бахадура, не прислали к нему гонца с требованием сдаться и просьбой прислать войска и оказать помощь. А Барак-Хаджиб был мудрым человеком и видел, что власть находится в руках семени Чингисхана. Поэтому его решением стало сообщить послам о согласии с их приказаниями и о подчинении им и своей покорностью защитить себя от несчастий. Он ответил, что справится с Систаном своими собственными силами, не причиняя беспокойства монгольскому войску, но что сам он слишком стар и более не может путешествовать, а потому пришлет ко двору своего сына. Он закончил необходимые приготовления и в... году[1359] послал к Кану Рукн ад-Дина Ходжу Мубарака.

Не успел Рукн ад-Дин прибыть к месту назначения /215/, когда пришло известие о кончине его отца и захвате власти в Кермане его двоюродным братом со стороны отца, Кутб ад-Дином. Тем не менее он, не останавливаясь, проследовал дальше и прибыл ко двору. Каан, по своему обыкновению, оказал ему всевозможные почести и, поскольку он первым явился ко двору и узрел лицо Императора, он пожаловал ему королевство Керман и ярлык, по которому к нему перешел титул кутлук-султана, который носил его отец. Чинкай стал его наставником, а Кутб ад-Дину было приказано прибыть ко двору и явиться к Императору. После возвращения Рукн ад-Дина Кутб ад-Дин отправился в путь с тяжелым багажом. Проследовав по дороге, ведущей в Хавис[1360], он подошел к Зузану, откуда проследовав ко двору. Он некоторое время находился [при Каане], а затем был отдан приказ, чтобы он отправился в земли китаев и поступил на службу к Махмуду Ялавачи. Подчинившись этому приказу, он провел значительное время с Ялавачи, который отнесся к нему как добрый отец, оказав ему почести и проявив уважение к его званию.

Когда состоялся курилтай Гуюк-Хана, султан Кутб ад-Дин также принял в нем участие и пожелал вновь управлять султанатом. Но Чинкай, будучи наставником кутлук-султана Рукн ад-Дина, воспрепятствовал этому, и был отдан приказ — также, как перед тем повелел Каан, — чтобы он оставался при министре (sahib) Ялавачи, а за султаном Рукн ад-Дином была бы сохранена назначенная ему должность.

Рукн ад-Дин, таким образом, продолжал управлять землями Кермана и уплачивал установленную дань в балишах и верблюдах эмирам, назначенным для ее сбора до тех самых пор, пока /216/ трон Империи не был осчастливлен восхождением на него Менгу-каана. Тогда Кутб ад-Дин отправился ко двору в сопровождении министра Ялавачи, и Менгу-каан принял их милостиво и пообещал оказать им всяческое покровительство. Он назначил его султаном того края[1361] и отправил с ним монгола-баскака. Когда они достигли Герата, Кутб ад-Дин послал вперед гонцов, чтобы известить Рукн ад-Дина о милости, оказанной ему Императором мира, и велел ему явиться, чтобы заслушать ярлык.

Рукн ад-Дин понял, что времена изменились. Он отослал гонцов назад и в рамадан 650 года [декабрь 1252-январь 1253] забрал из своего имущество все, что смог, и в сопровождении тех из своих слуг, у которых были причины опасаться Кутб ад-Дина, отправился в Луристан. В Йезде к нему присоединился сын его сестры Ала ад-Даула[1362] вместе со своей матерью, и стало известно, что они направились в Багдад и отправили послание Предводителю Правоверных...[1363]. Однако они не знали, какой путь избрать, поскольку если бы [халиф] принял их, их отношения [с Менгу-кааном] испортились бы еще больше. Поэтому Рукн ад-Дин оставил большую часть своего багажа в Луристане, а сам отправился ко двору. Когда он достиг Гирдкуха, животные, отпущенные пастись на ниве средь бела дня, еретики послали отряд, чтобы захватить их, когда они спали после обеда, а их кони мирно щипали траву, и заставить испить напиток смерти. /217/ Рукн ад-Дин не спал, и когда появилась банда этих несчастных, он вскочил на коня вместе с пятью или шестью другими, чьи кони были оседланы, и отчаянно сражался, и вскоре остальные его спутники оседлали своих коней и присоединились к нему, и, перебив большую часть еретиков, они продолжили свой путь. На следующий день прибыл Бука и из-за этой битвы он испытывал к Рукн ад-Дину глубокое почтение и оказал ему большое уважение. И оттуда он отправился ко двору Императора мира Менгу-каана. (Мне довелось встретить его в Алмалыке в рамадан 651 года [октябрь-ноябрь 1253], когда я возвращался из великой орды Менгу-каана; было видно, что страх и ужас овладели им, а свет удачи и процветания погас для него).