Чингисхан. История завоевателя Мира

Скажи Абу-Насру

, секретарю Дворца, что готов погубить государство:«Ослабь бразды правления для Везира, и заслужишь его благодарность./164/ И давай, не отказывая, и никого не бойся, ибо нет во Дворце его Господина,И не знает он, чего от него желают, а если бы знал, предпочел бы не знать».

Когда ибн Киллис пожаловался на поэта и прочел кита, Азиз сказал в ответ: «В этом деле мы вместе подверглись осмеянию. Так давай же и простим это вместе».

Тогда поэт сочинил еще одно стихотворение, в котором высмеял еще и Фадла, командующего армией Азиза:

Стань христианином

, ибо христианство — истинная религия, как доказывают времена, подобные нашим.И скажи о Троице: «Они Велики и Славны»[1942], и пренебреги всем остальным, поскольку оно достойно пренебрежения.Ибо везир Якуб — отец, Азиз — сын, а Фадл — дух святой.

И вновь везир указал Азизу на это стихотворение. Тот рассердился, но тем не менее сказал: «Прости его». И он простил его во второй раз.

Наконец везир обратился к Азизу в третий раз /165/ и сказал: «Прощение более невозможно, ибо пострадало достоинство короля. На этот раз он в своей кита оскорбил тебя, который есть Азиз[1943], меня, то есть везира, и твоего друга Ибн-Забариджа:

Забаридж — придворный

, а Киллиси — везир,поистине, ошейник достоин собаки.

Азиз разгневался и велел везиру арестовать поэта. Затем, пожалев о своем решении, он дал указание освободить его. Узнав об этом до того, как приказ был получен, везир поспешил предать его смерти. И сердце Азиза тогда исполнилось скорби и раскаяния.

Азиз отдал управление Сирией еврею по имени Менеша[1944], а Египтом — христианину Исе ибн Несториусу, и, следуя требованиям своей религии, они притесняли мусульман и относились к ним несправедливо. Тогда одна женщина написала Азизу письмо, в котором сказала: «О Предводитель Правоверных, /166/, который вознес евреев в лице Менеши ибн *Абрама[1945] и христиан в лице Исы ибн Несториуса и который унизит мусульман в своем лице, если не рассмотрит мою просьбу». Он прогнал их обоих и взыскал с христиан триста тысяч магрибских динаров, чтобы исправить зло, которое он причинил. И несколько раз он взимал с евреев и христиан налоги, которые должны были платить мусульмане (mu’an)[1946].

Его сын, Хаким Абу-Али Мансур, наследовал ему в возрасте 11 лет. Насколько его отец был мягким и умеренным, настолько он был легкомысленным и безрассудным; жестокость его в отношении жителей Египта не знала предела. И его обычаем было садиться и выслушивать обвинения в чинимых притеснениях, и, выслушав их, он никогда не отрицал зла, в котором его обвиняли. А когда ему приносили письма, они часто содержали поношения ему и его предкам, а также сомнения в законности его происхождения.