Чингисхан. История завоевателя Мира

Нет никаких сомнений в том, что Джузджайни пишет о монголах именно то, что думает, и часто его слова для них в высшей степени нелестны. Чингисхан редко упоминается в его работе без эпитета mal’un — «проклятый». Ничего подобного мы не находим у Джувейни. Но самое удивительное все же — это имеющееся между ними сходство. Разрушения и массовые убийства, чинимые монголами, подробно и достоверно описываются обоими историками: изучение труда Джувейни свидетельствует о том, что он ни с коей мере не пытался приуменьшить ужасы происходящего. В этом контексте нужно помнить, что монголам никогда бы не пришло в голову, что в разрушении города и предании мечу всех его жителей есть что-то постыдное, поэтому нет оснований полагать, что Джувейни подвергался риску, не пытаясь приукрасить действительность. Можно отметить и другие сходства. Не вызывает сомнения отвращение, которое питал к монголам Джузджайни. Однако он много внимания уделяет тому, что считает их положительными качествами, — например, их честности и правдивости или высоким нравственным стандартам их сексуальной морали. Оба историка передают похожие — а иногда и идентичные — рассказы о Великом добром хане — сыне и преемнике Чингисхана Угэдэе, который был известен своей терпимостью по отношению к мусульманам. В целом, Джувейни выигрывает от этого сравнения, так как его изложение отличается большей последовательностью. За сорок лет, прошедшие с того времени, как Бойл перевел Джувейни, изучение истории Монгольской империи сделало большой шаг вперед В первой половине указанного периода наибольший вклад был сделан самим Бойлом. Еще в 1968 г. в написанной им главе об ильханах, вошедшей в изданный под его редакцией том «Кембриджской истории Ирана», Бойл в примечаниях постоянно ссылался на «Историю Ирана» сэра Генри Ховарта (Sir Henry Howarth, History of Iran). Эта работа, созданная в 1876-1927 гг. и представлявшая собой обширный труд в четырех томах, содержит большое количество информации, по большей части, впрочем, основанной на косвенных источниках и в целом не отличающейся надежностью и критичностью. Ни один историк-монголовед в настоящее время не воспринимает ее как нечто большее, чем просто любопытный памятник историографии.

Таковы были количественные и качественные изменения в исследованиях, посвященных монголам, которые произошли после — 1958 г. В какой-то степени это можно заметить, и взглянув на библиографический список работ, на которые Бойл ссылается в своих примечаниях. Доступные источники сегодня включают более современные и совершенные переводы работ путешественников-францисканцев Карпини и Рубрука, в особенности перевод Рубрука, выполненный Питером Джексоном, более совершенное издание Джузджайни, а также новые и более совершенные издания переводов различных частей исторического труда Рашид ад-Дина. Никто пока не пытался перевести Вассафа — персидского историка, последователя Джувейни. Учитывая, что сами иранцы считают его язык слишком трудным для понимания, это совсем не удивительно. Сегодня, правда, имеется сокращенное издание его произведений для ирано-говорящих читателей (но не менее полезное и для всех остальных), в котором содержатся основные положения его работы с постраничными ссылками на оригинал.

Были переведены на немецкий язык важные фрагменты «Юань-ши», официальной истории монгольской династии правителей Китая. Перевод загадочного документа «Сокровенное сказание монголов», осуществленный Ф. В. Кливзом (F. W. Cleaves), если верить Бойлу, был опубликован в 1957 г. Однако это утверждение оказалось чересчур оптимистичным. В действительности в то время были готовы гранки перевода, но по неизвестным причинам он не был опубликован до 1982 г. К сожалению, данный перевод не оправдал возлагаемых на него ожиданий, поскольку его язык представлял собой причудливую стилизацию под Библию короля Иакова (английский перевод Библии 1611 г., имеющий статус канонического. — Прим. пер.) и по большей части был совершенно непонятен. К счастью, для тех, кто хочет просто прочесть «Сокровенное сказание» на английском языке, сегодня есть версия Ургунге Онона (Urgunge Onon), а для специалистов — прекрасный аннотированный перевод Айгора де Ракевилца (Igor de Rachewiltz).