Чингисхан. История завоевателя Мира

Своим заместителем Баха аль-Мульк оставил одного из людей, который был накибом. Этот человек склонялся к сдаче, и его решение поддерживал шейх-уль-ислам Шамс ад-Дин Хариси, но кади и начальник сейидов сошли с тропы благоразумия и не вняли убеждениям. Когда подтвердилось сообщение о том, что армия Джеме и Субутая подошла к Маручуку, они отправили к ним послов со знаками покорности и дружелюбия.

В это время один туркмен, который был наставником и руководителем султана и чье имя было Бука, внезапно появился из того места, где он скрывался, и с группой примкнувших к нему туркмен /121/ внезапно ворвался в город, где их соратниками стали те, кто противился сдаче и повиновению татарской армии. Накиб откинул с лица покрывало правления, и все туркмены, жившие в той области, присоединились к Буке. В это время прибыли несколько жителей Дженда[473], которые избежали плена и повернули к Мерву, привлеченные обилием его богатства, и искали в нем защиты; и так у него набралось много сторонников.

В то время как султан нашел покой[474] на островах Абаскуна, Муджир аль-Мульк, то верхом на осле, то пешком добрался до замка Сулук[475]. Здесь эмир Шамс ад-Дин Али встретил его с уважением и почестями; и оттуда он пришел к Мерву, где остановился в саду Махабад у Сармаджанских ворот. Некоторые вельможи Мерва, бывшие его вассалами, приходили к нему по одному, но Бука не пустил его в город, опасаясь народного волнения. Однако когда вокруг него собралось несколько человек, они внезапно, средь бела дня, спрятав оружие под одеждой[476], ворвались в город. Наемники из Мерва сразу же перешли к нему на службу, и Бука пришел один и был прощен. Туркмены и жители Дженда также покорились ему, хоть их и было более семидесяти тысяч. После этого он решил, что по чину он теперь выше везира, и его не покидала мысль о том, чтобы стать султаном; ибо его мать была фавориткой в гареме султана, который тот подарил его отцу, и к тому времени, когда это произошло, уже носила в себе дитя. Одним словом, когда слухи о его успехе разнеслись по Хорасану, низшие сословия (aubash) [отовсюду] направились к нему, и в глубине его сердца укоренилось заблуждение, что без его соизволения не вращались бы небеса и ветер не дул бы в воздушных равнинах.

В то время жители Сарахса приняли татарского шихне и подчинились; и шейх-уль-ислам, который все еще склонялся на сторону татар, написал кади, который был его родственником, о том, что рассказывали о Сарахсе. /122/ Муджир аль-Мульку сообщили о таком положении дел, но он ничего не сказал, пока однажды, во время проповеди в кафедральной мечети с губ шейх-уль-ислама не сорвались такие слова: «Да будут перерезаны жилы у врагов монголов». Собравшиеся в мечети были весьма встревожены этими словами; а он сам замолчал, смущенный и сконфуженный, а потом сказал: «Эти слова сорвались с моих губ помимо моей воли, и мои мысли и намерения были противоположны тому, что я сказал». Но когда наступает момент, молитва звучит в соответствии с велением времени. И сказал Господь Всемогущий: «Решено дело, о котором вы спрашиваете»[477].

Эти слова также достигли слуха Муджир аль-Мулька и укрепили его подозрения, но тот был связан с ним, и носил звание шейх-уль-ислама, и был образованным человеком; и поэтому Муджир аль-Мульк не хотел трогать его, пока не получит таких свидетельств, которые увидит весь мир и которые никто не сможет отрицать или опровергнуть. Наконец, ему было доставлено письмо к кади, написанное его собственной рукой и отправленное с гонцом, который был перехвачен на полпути; и когда Муджир аль-Мульк прочитал это письмо, он велел привести его и допросил его. Он отрицал все слухи и намеки об отправленном им послании. Муджир аль-Мульк тогда вручил ему письмо, которое было как письмо Муталаммиса[478], сказав: «Прочти то, что ты написал»[479]. И когда взгляд шейх-уль-ислама упал на него, он испугался и смутился. Муджир аль-Мульк приказал увести его, и офицеры (sarhangan) схватили его и предали его огню бедствия; они разрезали его на куски своими ножами, взяли его за ногу и вниз лицом отволокли на рыночную площадь. Истинно, последствия лицемерия и вероломства плачевны, а результаты предательства и измены разрушительны.

И так как Сарахс покорился монголам, Муджир аль-Мульк постоянно посылал в город войска и досаждал его жителям.

Тем временем Баха аль-Мульк бежал из крепости Так-и-Язир и укрылся в Мазендеране. Здесь он попытался договориться с монголами и наемниками и рассказал им о положении в Мерве, предложил пойти туда и покорить город и каждый год поставлять в казну льняное платье. /123/ Его слова встретили их полное одобрение, и они послали его в Мерв вместе с семью монголами.