Чингисхан. Пядь земли

Соприкосновение двух противоборствующих отрядов ознаменовалось металлическим звоном и звуком ударов по дереву. Началась рубка – мечи и копья против копий и топоров.

Эйрих, стоящий во второй линии, за спиной Аравига, попытался выдернуть из щита застрявший дротик, но потерпел неудачу – из-за загнутых шипов без инструментов эту плюмбату из щита не вытащить. А ещё её не обломать, как ту же стрелу, ведь деревянная часть плюмбаты – это самая лёгкая её часть. И таких плюмбат в щите три штуки.[36]

Бросив щит, мальчик поместил топор в перевязь и взялся за лук.

Остготам в этой схватке помогали две вещи: пассивность мятежников и узость Чёрных врат. «Римляне» были вынуждены атаковать в лоб, что нивелировало максимальную ширину построения и позволяло Эйриху свободно использовать воинов с дротиками. Правда, дротиков осталось на пять бросков…

Тем не менее, прорвать строй ауксилариям не удалось, что обещало всем участникам тяжёлую затяжную схватку.

– Альвомир, держись рядом! – приказал Эйрих гиганту.

Вскинув лук, мальчик выбрал цель, после чего пустил стрелу. Преодолев короткое расстояние, стрела вошла в лицо не ожидавшего такого декуриона.

Следующую стрелу он направил уже в рядового ауксилария, слишком низко державшего щит. Эйрих буквально увидел, что стрела вошла прямо в левый глаз.

Приходилось держаться у стены, чтобы уличать момент для выстрела, ведь перед ним стояли его воины, активно дёргающие щитами.

Третья стрела бессмысленно отскочила от стального шлема, но зато четвёртая вошла в лицо того же ауксилария, не извлёкшего никакого урока из произошедшего.

Шла ожесточённая рубка, оборачивающаяся не в пользу остготов, но Эйрих ещё сильно беспокоился о мятежниках, которые могут побежать в сторону Чёрных врат и разрушить их строй.

Ситуация выглядела безвыходной, но у Эйриха в голове родилась идея.

– Альвомир!

Спустя десяток секунд, мальчик уже держал в руках отяжелевший щит и следовал за гигантом, продравшимся через остготских воинов на правом фланге.

Взмахи тяжёлой и длинной секиры были практически неотразимы, но в ответ по гиганту били плюмбатами и пытались проколоть его копьями. Дротики не наносили никакого ущерба его тяжёлой пластинчатой броне, впрочем, как и копья. Кузнецы старались воспроизвести броню точно такой, какой её видел Эйрих, то есть неуязвимой для простых смертных.

Зато удары Альвомира собирали щедрый урожай: щиты раскалывались, как и стальные шлемы, словно ореховая скорлупа.

Очень быстро на правом фланге ауксилариев возникла неожиданная ими уязвимость, которую их командир попытался закрыть двумя десятками, стоявшими в своеобразном резерве. Впрочем, в условиях ограничения в манёврах, накладываемого Чёрным вратами, он мог направить на Альвомира хоть пятьдесят воинов – всё равно не прорвутся.

На такой близкой дистанции отлично было слышно громкие команды вражеского лидера, поэтому Эйрих ставился в курс его действий одновременно с рядовыми ауксилариями. А вот готского вражеский лидер не понимал…

Альвомир, по задумке Эйриха, должен создать пробоину в строе ауксилариев, после чего этот прорыв должны будут развить воины с правого фланга. В голове это выглядело работоспособно.

Звон металла и крики достигли особой громкости, Эйрих видел, что теряет воинов, а его ход с Альвомиром не приносит достаточно значимого результата. Пусть почти каждый удар отнимал жизнь вражеского воина, остготы гибли быстрее.

Эйрих уже почти смирился с тем, что этот удар судьбы уже не перенесёт…

– Бэ-э-э-эр-р-р-о!!! – раздалось вдруг из-за спин вероломных ауксилариев.

Кто-то атаковал их в тыл, но было неясно, кто именно. Похожий боевой клич Эйрих слышал и у готов, но также он распространён и среди соседних племён.

В спину не успевших среагировать дворцовых ауксилариев ударила группа неизвестных воинов, после чего римский строй был разрушен.

– Усилить натиск! – выкрикнул Эйрих. – Альвомир, руби и уничтожай!

Гигант продолжил действовать прежним образом, нанося вертикальные удары по головам, калеча и убивая.

Сам Эйрих тоже взялся за топор, а также поднял свой потяжелевший щит.

Дальше происходило массовое и почти безнаказанное убийство.

Как бы ни была хороша подготовка дворцовых ауксилариев, а она была очень хороша,[37] но удар в тыл и молниеносное разделение боевого порядка на две части – это верная гибель для воинов какой угодно подготовки. Кроме Альвомира, который сам себе боевое подразделение и строем ни с кем не ходит.

«Зря я недооценил плюмбаты…» – промелькнула у Эйриха мысль.

Он, в это время, разрубал затылок черноволосого ауксилария, неудачно споткнувшегося о труп соратника.

«Надо заставить своих усердно заниматься метанием плюмбат», – сделал мальчик зарубку на память. – «Но сперва нужно купить их в достаточном количестве. У Вегеция написано, что у римлян строго запрещено пропускать упражнения с мартиобарбулами – это важный момент, который я упустил».

Истребление окончательно павших духом ауксилариев не заняло сколько-нибудь продолжительного времени.