Чингисхан. Сотрясая вселенную

Морщинистая кожа лица его была покрыта чем-то вроде белил, с ненастоящим румянцем. Ростом он был не выше Эйриха, мышцы дряблые, кожа слегка обвисшая – жизнь не щадит никого. Некогда голубые глаза побледнели, волосы стали полностью седыми, а нос и уши его приобрели невиданный размер, что свойственно для стариков.

– В краях, откуда я родом, не принято приходить в гости с пустыми руками, – произнёс Эйрих, поставив глиняную бутылку на столик. – Фалернское – его оказалось непросто достать.

Виссарион сказал, что Фотис, больше молодых юношей, любит только фалернское вино.

– А ты знаешь, как порадовать старика, – произнёс Фотис, после чего улыбнулся.

Эйриху захотелось затолкать эту улыбку Фотису в глотку, вместе с выбитыми зубами. Педерастов он не любил.

Тем не менее, сохраняя нейтральное выражение лица, Эйрих подвинул молодого и смазливого раба, после чего откупорил бутылку и разлил вино по кубкам.

– Мне нужна овечья шерсть, – произнёс Эйрих, развалившись на ложе. – Много.

– Насколько много? – осведомился Фотис, скрывая заинтересованность за равнодушным тоном.

– Всё, что есть, – ответил Эйрих. – Я скоро убываю домой, поэтому хочу взять что-нибудь в нагрузку.

– Шерсть – это неплохой выбор, – похвалил его Фотис, залпом выпив кубок дармового фалернского.

– Так сколько ты можешь продать? – спросил Эйрих.

– Смотря сколько телег у тебя есть, – пожал плечами Фотис. – И вообще, тебе бы выгоднее было купить готовые шерстяные отрезы. Чуть дороже, конечно, но у меня своё производство, поэтому, сугубо из расположения к тебе, могу продать со скидкой…

– Так будет даже лучше, – кивнул Эйрих. – Склад здесь? Я не хочу возиться с этим в потёмках, потому что с утра я должен ехать.

– Да, – ответил Фотис. – Не придётся никуда ехать. Также предлагаю тебе погостить у меня до утра, ведь правильно, нечего в потёмках…

– Агафья, – перебил его Эйрих, которому надоели эти заигрывания старого педераста. – Она ещё у тебя?

Глава шестнадцатая. Грабёж и поток

/31 декабря 407 года нашей эры, Восточная Римская империя, провинция Ахейя, г. Афины, вилла Фотиса Самароса/

– Что? – не понял его Фотис. – Откуда ты знаешь Агафью?

– Раб, – обратился Эйрих к обслуживающему стол мальчику. – Сходи и позови сюда Агафью. И всех рабов.

– Я запрещаю! – выпучил глаза покрасневший Фотис.

– Альвомир! – позвал Эйрих.

Из сада в помещение вбежал здоровяк, вооружённый секирой.

– Делай, как я говорю, – посмотрел Эйрих на раба. – Попробуешь сбежать – мои люди оцепили виллу, поэтому тебя ждёт суровое наказание за это. Ты меня понял?

– Да, господин, – испуганно поклонился мальчик.

– Ступай, – приказал ему Эйрих, после чего перевёл взгляд на Фотиса. – Агафья здесь? Отвечай «да» или «нет».

– Да, – ответил Фотис, задрожав подбородком.

– У тебя есть сундук с деньгами? – спросил Эйрих.

– Да, – ответил владелец виллы после недолгой паузы на раздумья.

Думал, наверное, что если он скажет «нет», то Эйрих ему не поверит. И правильно думал.

– Теперь отвечай развёрнуто, – приказал ему Эйрих. – Сколько у тебя денег в сундуке?

– Я не знаю, это знает мой счетовод… – ответил Фотис.

В залу начали заходить рабы. Мужчины, женщины – мальчик собрал всех.

– Кто из вас счетовод? – поинтересовался Эйрих.

– Я, господин, – без раздумий ответил парень лет двадцати. – Моё имя – Александр.

– Александр, сколько денег в сундуке этого человека? – спросил у него Эйрих.

– Семьсот двадцать три солида и пять силикв, – отчеканил Александр.

– Опись товаров есть? – спросил Эйрих.

– Могу принести, – предложил Александр.

– Поганая же ты тварь, Александр… – простонал Фотис.

Эйрих же оглядел всех присутствующих рабов и рабынь.

– Агафья, – произнёс он.

– Я, – подняла взгляд черноволосая девица зим двадцати.

– Ты идёшь с нами, – сказал ей Эйрих. – Выходи во двор. Остальные же…

Остальные рабы – это добыча.

– Вы тоже идёте с нами, – произнёс Эйрих. – Наус, забирайте их!

В помещение ворвались готские воины, ведомые Ниманом Наусом, заранее захватившие верёвки.

Спустя пару минут, в помещении остались только Фотис, Альвомир и Эйрих.

Фотис сидел напряжённый, Эйрих расслабленный, а Альвомир пристально смотрел на разложенные по столу блюда.

– Кушай, – разрешил последнему Эйрих.

Альвомира два раза упрашивать не надо: он видит еду – он хочет есть. Эйрих отметил, что на его топоре кровь – это значит, что охрана Фотиса уже мертва.

«Как мало радостей в его жизни», – подумал Эйрих, с сочувствием глядя на Альвомира. – «Но зато каждому из них он отдаётся всецело».

– Что будет со мной? – спросил Фотис. – Убьёшь меня?

– Уже убил, – ответил Эйрих, после чего встал из-за стола и направился осматривать помещения на предмет истинных ценностей. – Виссарион, иди сюда и следи за ним!

Раб вошёл в помещение, вместе с Агафьей. Он посмотрел на Фотиса с нескрываемой ненавистью.