Чингисхан. Сотрясая вселенную

– Все, что есть, – ответил Эйрих. – Я скоро убываю домой, поэтому хочу взять что-нибудь в нагрузку.

– Шерсть – это неплохой выбор, – похвалил его Фотис, залпом выпив кубок дармового фалернского.

– Так сколько ты можешь продать? – спросил Эйрих.

– Смотря сколько телег у тебя есть, – пожал плечами Фотис. – И вообще, тебе выгоднее было бы купить готовые шерстяные отрезы. Чуть дороже, конечно, но у меня свое производство, поэтому, сугубо из расположения к тебе, могу продать со скидкой…

– Так будет даже лучше, – кивнул Эйрих. – Склад здесь? Я не хочу возиться с этим в потемках, потому что с утра я должен ехать.

– Да, – ответил Фотис. – Не придется никуда ехать. Также предлагаю тебе погостить у меня до утра, ведь правильно, нечего в потемках…

– Агафья, – перебил его Эйрих, которому надоели эти заигрывания старого педераста. – Она еще у тебя?

Глава шестнадцатая. Грабеж и поток

31 декабря 407 года нашей эры, Восточная Римская империя, провинция Ахейя, г. Афины, вилла Фотиса Самароса

– Что? – не понял его Фотис. – Откуда ты знаешь Агафью?

– Раб, – обратился Эйрих к обслуживающему стол мальчику. – Сходи и позови сюда Агафью. И всех рабов.

– Я запрещаю! – выпучил глаза покрасневший Фотис.

– Альвомир! – позвал Эйрих.

Из сада в помещение вбежал здоровяк, вооруженный секирой.

– Делай, как я говорю, – посмотрел Эйрих на раба. – Попробуешь сбежать – и тебя ждет суровое наказание за это: мои люди оцепили виллу. Ты меня понял?

– Да, господин, – испуганно поклонился мальчик.

– Ступай, – приказал ему Эйрих, после чего перевел взгляд на Фотиса. – Агафья здесь? Отвечай «да» или «нет».

– Да, – ответил Фотис, задрожав подбородком.

– У тебя есть сундук с деньгами? – спросил Эйрих.

– Да, – ответил владелец виллы после недолгой паузы на раздумья.

Думал, наверное, что если он скажет «нет», то Эйрих ему не поверит. И правильно думал.

– Теперь отвечай развернуто, – приказал ему Эйрих. – Сколько у тебя денег в сундуке?

– Я не знаю, это знает мой счетовод… – ответил Фотис.

В залу начали заходить рабы, мужчины и женщины. Мальчик собрал всех.

– Кто из вас счетовод? – поинтересовался Эйрих.

– Я, господин, – без раздумий ответил парень лет двадцати. – Мое имя – Александр.

– Александр, сколько денег в сундуке этого человека? – спросил у него Эйрих.

– Семьсот двадцать три солида и пять силикв, – отчеканил Александр.

– Опись товаров есть? – спросил Эйрих.

– Могу принести, – предложил Александр.

– Поганая же ты тварь, Александр… – простонал Фотис.

Эйрих же оглядел всех присутствующих рабов и рабынь.

– Агафья, – произнес он.

– Я, – подняла взгляд черноволосая девица зим двадцати.

– Ты идешь с нами, – сказал ей Эйрих. – Выходи во двор. Остальные же…

Остальные рабы – это добыча.

– Вы тоже идете с нами, – произнес Эйрих. – Наус, забирайте их!

В помещение ворвались готские воины, ведомые Ниманом Наусом, заранее захватившие веревки.

Спустя пару минут в помещении остались только Фотис, Альвомир и Эйрих. Фотис сидел напряженный, Эйрих – расслабленный, а Альвомир пристально смотрел на разложенные по столу блюда.

– Кушай, – разрешил последнему Эйрих.

Альвомира два раза упрашивать не надо: он видит еду – он хочет есть. Эйрих отметил на его топоре кровь. Это значит, что охрана Фотиса уже мертва.

«Как мало радостей в его жизни, – подумал Эйрих, с сочувствием глядя на Альвомира. – Но зато каждой из них он отдается всецело».

– Что будет со мной? – спросил Фотис. – Убьешь меня?

– Уже убил, – ответил Эйрих, после чего встал из-за стола и направился осматривать помещения на предмет истинных ценностей. – Виссарион, иди сюда и следи за ним!

Раб вошел в помещение вместе с Агафьей. Он посмотрел на Фотиса с нескрываемой ненавистью. А Самарос уже почувствовал истинность слов Эйриха: зрачки его расширились, лицо стало пунцовым, а дыхание очень частым. Яд, который применяют римляне, был добавлен в купленное Эйрихом фалернское вино, чтобы проверить эффективность. Вспомнив об этом, Эйрих забрал бутылку[47] и вылил содержимое кубков в клумбу с декоративным кустом. Самароса можно было убить любым из тысячи доступных способов, но следовало испытать яд в действии, поэтому Фотис умрет экстравагантно.

Виссарион рассказал подробный план виллы Самароса, поэтому Эйрих точно знал, где именно нужно искать сокровища. В кабинет он вошел с переносным светильником, от которого подпалил каждый настенный светильник, полный жира.

Документов у Самароса много, в основном деловых, но Эйрих искал научные и философские труды. Виссарион говорил, что такие точно должны быть.

– Так, посмотрим… – нашел мальчик нужный стеллаж.

8 января 408 года нашей эры, Восточная Римская империя, провинция Ахейя, на тракте

– Живее! – подгонял толкающих застрявшую в грязи телегу воинов Эйрих.