Чингисхан. Верховный властитель Великой степи

Засим Чингисхан молвил: «Пожаловал я матушке и брату Отчигину десять тысяч подданных моих и дал в распоряженье им Хучу, Хухучу, Жунсая, Хоргасуна. А под начало Зучи дал Хунана, Мунхэгура и Хэтэ. Пожаловал я Цагадаю Харачара, Мунхэ, Идохудая. Ибо характер крут у Цагадая, да будет велено тебе, мой Хухучос, всечасно быть при нем, советом мудрым с ним делиться!» И тогда же Илугэя и Дэгэя отдал Чингисхан под начало Угэдэя, а Жэтэя и Бала — Толую. Хасару в распоряженье отдан был Жэбэхэ, а Алчидаю — Чагурхай»[602].

«Когда Чингисхан отдавал сыновьям и вышеперечисленным лицам тех упомянутых эмиров вместе с войсками… то повелел:

«Я дал вам этих эмиров, но (помните), вы — еще малые отроки, а их (жизненный) путь велик. Если они когда-нибудь совершат проступок, не убивайте их по своему желанию, а ранее учините со мною совет. После меня, учинив совет друг с другом, исполните согласно ясе (закону. — А. М.)».

В этом положении он изволил преподать это наставление ради того, чтобы такие великие эмиры проявляли себя (с лучшей стороны) и служили бы всем сердцем, а буде они совершат проступок, то по совместном обсуждении (сего) они объяснили бы им (их вину) так, чтобы те не могли и помыслить отрицать (ее), но осознали и поняли бы, что наказание им (полагается) за вину, а не вследствие гнева и опрометчивости»[603].

Оставляя за собой право дать совет своим сородичам в отношении отданных в их распоряжение и «проштрафившихся» тысяцких, Чингисхан, тем не менее, ратовал за верховенство закона, контроль за соблюдением которого он также поручил названному брату Шигихутугу.

Для этого последний был назначен Верховным судьей, «карающим за ложь и взыскивающим за воровство, подсудных всех судящим и выносящим смертный приговор всем, кто достоин смерти».

Чингисхан обязал Шигихутуга все вердикты Верховного суда «вносить в Синие росписи и росписи сии сводить в единый Свод», дабы впоследствии они могли быть использованы в судопроизводстве в качестве прецедентов.

Во исполнение упомянутого выше повеления Чингисхана в Синии росписи (у А. М. Джувейни — «на свитках». — А. М.) стали «записываться его ясы и приказы»[604], а «также другие решения, принятые Шигихутугом с согласия Чингисхана»[605]. При этом строго-настрого запрещалось изменять нормативно-правовые акты, внесенные в Синии росписи. Эти известия наших источников дают основание считать, что «Единый Свод», который по повелению Чингисхана составлял Шигихутуг, по сути дела, и был первым собранием нормативно-правовых актов-яс, которое впоследствии в своей книге «История завоевателя мира» А. М. Джувейни назвал «Книгой Великой Ясы» Чингисхана.

В числе первых яс-указов Чингисхана, записанных на свитках Шигихутугом и внесенных им в Единый Свод, несомненно, были повеления Великого хана, в соответствии с которыми особого ханского «пожалованья, милости и повеления (особого указа, впоследствии включенного в «Книгу Великой Ясы» Чингисхана. — А. М.)» удостоились ближайшие его соратники.

Первым среди них был отец Мунлиг.