Чингисхан. Верховный властитель Великой степи

Собственно китайские императоры, которые во времена Киданьской империи были оттеснены на юг от Желтой реки, создали государство Южное Сун; в середине XII века, когда северный Китай был захвачен чжурчжэнями, государство Южное Сун по заключенному с чжурчжэньской империей Цзинь договору вынуждено было платить им большую дань, размеры которой возросли после очередного (1206 г.) нападения армии Алтан-хана на китайское государство Южное Сун.

После заключения в 1214 году перемирия с монголами чжурчжэньский Алтан-хан «не переставал требовать от дома Сун золота и серебра»[943]. Государство же Южных Сунов, очевидно, не без подстрекательства монголов, отказалось платить дань чжурчжэням.

Чингисхан, направляя в это время новое посольство к императору китайской династии Сун — Жау го, стремился вовлечь его в сферу своего влияния, дабы в дальнейшем в союзе с китайцами выступить против чжурчжэней.

Поскольку Алтан-хан чинил препятствия продвижению монгольского посольства, Чингисхан решил с ним разобраться: «И в год собаки (1214 г. — А. М.) снова выступил супротив него… Зэв с мужами своими направлены были к Цавчалскому перевалу… И погнали они ратников чжурчжэньских, и разбили их в пух и прах, словно пни трухлявые.

Узнав, что мужи чжурчжэньские разбиты…[944]нючженьский государь решился перенести двор в Бянь-цзинь[945]и ни от кого не принимал представлений против этого[946]»[947].

В частности, «…министр Тугдэни уговаривал своего государя не делать этого. Он докладывал императору следующее: «Поскольку с монголами достигнут мир, надо воспользоваться этим благоприятным моментом для восстановления военной силы и концентрации войск в Средней столице, завоза в нее провианта, недопущения потери оплота империи, столицы Чжунду в будущем.

А так как месторасположение Ляодуня делает его важным военно-стратегическим форпостом империи, надлежит незамедлительно усилить его оборону.

И главное. Переезд в южную столицу недопустим в связи с тем, что она открыта для нападения врага со всех четырех сторон».

Недалекий, судя по всему, император не внял мудрому совету своего министра и порешил-таки перебраться в южную столицу»[948].

«В пятый месяц (в мае 1214 года. — А. М.) он (цзиньский император. — А. М.) препоручил министру, главнокомандующему Ваньян-чен-хой (Вангин чинсан. — А. М.), старшему помощнику министра Муань-цзинь-чжун, вместе с наследником престола управлять в Средней столице, а сам со всем двором отправился в путь.

Монгольский государь, услышав это, с гневом сказал: «По заключении мира тотчас переселяться, это значит, что он не доверяет мне и еще питает злобу. Он заключил мир в том намерении, чтобы, усыпив меня, снова помышлять о завоеваниях на юге?»»[949]

Несомненно, чжурчжэньский император имел виды и на государство Южных Сунов, однако, прислушавшись к словам своего министра, он, прежде всего, предпринял попытку «усилить оборону Ляодуня».

Следует заметить, что одним из условий перемирия, которые Чингисхан выдвинул весной 1214 года, было признание Алтан-ханом независимости киданьского государства Ляо. Тогда чжурчжэньский правитель был вынужден согласиться с этим условием. Однако, как только Чингисхан снял осаду Чжунду и отвел войска за «внешнюю Стену», Алтан-хан, нарушив договор, предпринял вторую попытку возвратить себе Ляоси и Ляодун.