Чингисхан. Верховный властитель Великой степи

Весомый вклад в общий успех внесли подразделения, действовавшие под командованием Мухали на маньчжурском направлении (провинции Ляоси и Ляодун). Выше было рассказано о том, как воины Мухали, направленного Чингисханом оказать помощь киданьскому вождю Елюй Люгэ в его противоборстве с чжурчжэньским войском под командованием Пусянь Ваньну, освободили восточную столицу империи Цзинь город Ляоян (Дунчан) от чжурчжэньских войск. Всего в провинции Ляодун монголам тогда стали подвластны 32 города и населенных пункта с населением более 100 000 человек, а их армейские ряды пополнили 10 тумэнов бывших солдат чжурчжэньской армии.

Весной 1215 года уже в провинции Ляоси войско Мухали решительным штурмом вынудило капитулировать чжурчжэньский гарнизон, защищавший северную столицу империи Цзинь.

Таким образом, к началу 1216 года практически вся территория империи Цзинь к югу от Средней столицы и вплоть до северного берега реки Хуанхэ, а также провинция Ляоси полностью и Ляодун частично были подчинены Великому Монгольскому Улусу.

Чингисхан понимал, что, хотя была достигнута главная цель кампании: захвачен город Чжунду и обескровлен противник, войска цзиньского Алтан-хана, но до окончательной победы было еще далеко: «Алтан-хан был стойким врагом, а (его) эмиры и народ, колеблясь, склонялись то к одной стороне, то к другой, и так как большинство владений и областей (империи Цзинь. — А. М.) опустели, любой эмир, подобно (тому, как это было) в эпоху царей уделов, делался независимым государем и владетелем какого-нибудь владения»[964].

Продолжить боевые действия в Северном Китае, подчинить себе всех новоявленных «царей уделов» Чингисхан поручил своему верному сподвижнику и прославленному военачальнику Мухали.

Мухали был «пожалован (наследственный. — А. М.) титул державного гуй вана…» «Причиной этого, — пишет Рашид ад-дин в «Сборнике летописей», — было то, что перед тем он его уже посылал на границу области Джурджэ (империя Цзинь. — А. М.). Тогда джурджэнские же племена прозвали его «гойон», что значит «государь одной области»[965]. Когда (Чингисхан) снова его послал в те пределы, он сказал, что это прозвище — счастливое предзнаменование, и вследствие этого присвоил (его) ему…»[966]

«Чингисхан дал ему в подчинение тумэн войска, (состоявшего) из племени онгуд, одну тысячу сборную, четыре тысячи из племени уруд, две тысячи из племени ихирэс… одну тысячу мангудов… три тысячи из племени хунгирад… две тысячи жалаиров, и кроме (этих) монголов, еще (часть) войск Кара-Хитая (киданей. — А. М.) и Джурджэ (чжурчжэней)… приказал ему, чтобы он охранял то, что было покорено в пределах областей хитайских и чжурчжэньских (империи Цзинь. — А. М.); и, по возможности, покорял то, что еще не было покорено»[967].

Сам же Чингисхан «после того как в течение этих трех-четырех упомянутых лет завоевал и покорил вышеперечисленные города и крепости, принадлежащие к владениям Хитая (империи Цзинь. — А. М.), вернулся обратно из той страны победителем и победоносным. В том же упомянутом году мыши (1215 г. — А. М.), счастливый и достигший желаемого, он соизволил расположиться в своих ордах (в верховной ставке на реке Керулен. — А. М.)»[968].

Глава девятнадцатая «Их возмездье должно найти…» (1215–1218 гг.)