Чингисхан. Верховный властитель Великой степи

«Чингисхан направил группу ноёнов (во главе с Зэвом. — А. М.), чтобы положить конец разврату, творимому Хучулугом, и вскрыть нарыв его подстрекательств…

И все отряды монголов, прибывающие один за другим, искали только Хучулуга, и было разрешено чтение такбира и азана, и глашатай провозгласил в городе, что каждый волен исповедовать свою религию и следовать своей вере…

И монгольская армия отправилась вдогонку за Кучлуком; и где бы он ни останавливался, они настигали его; и так они преследовали его как бешеную собаку, пока он не дошел до границ Бадахшана и не вступил в долину, называемую Дарра-и-Дарази…

Несколько бадахшанских охотников охотились в горах неподалеку. Они заметили Кучлука и его людей… И тогда эти охотники окружили Кучлука и его сторонников, взяли его в плен и передали монголам, которые отрезали ему голову и увезли ее с собой.

Жители Бадахшана получили бесчисленное множество денег и драгоценностей и вернулись домой»[978].

Горький опыт Хучулуга и политически верное и своевременное заявление монгольского военачальника Зэва о том, «что каждый волен исповедовать свою религию и следовать своей вере», очевидно, именно тогда навели Чингисхана на чрезвычайно важную мысль о том, что в многоконфессиональном государстве, в которое превращался Великий Монгольский Улус, веротерпимость являлась одним из обязательных условий его существования и процветания. И поэтому вскоре (очевидно, на Великом хуралтае 1218 года, о котором будет рассказано отдельно) веротерпимость была законодательно закреплена в «Книге Великой Ясы» Чингисхана.

* * *

Своевременные решительные действия воинов Чингисхана сорвали коварные замыслы Хучулуга и его приспешников выступить единым фронтом против Великого Монгольского Улуса. Монгольские воины, возвратясь к своим семьям, занялись обычной для монголов той эпохи хозяйственной деятельностью: выращивали скот, в некоторых районах страны занимались земледелием, повсеместно — индивидуальной и облавной охотой, ремеслом для гражданских и военных нужд.

В связи с этим Чингисханом был выпущен ряд указов, установивших равные обязанности, по справедливости возложенные на всех подданных Великого Монгольского Улуса:

«Для равенства: каждый человек трудится, как другой; разницы не делают и на богатства и поддержку не смотрят[979]…

Чтобы изгнать праздность из своих владений, он (Чингисхан) повелел всем своим подданным работать на общество так или иначе. Те, кто не шел на войну, должны были в известное время года работать определенное количество дней на общественных постройках или делать иную работу для государства, а один день каждую неделю работать на хана»[980].

Его указами исключались какие бы то ни было привилегии в зависимости от происхождения, материального состояния, вероисповедания, пола, если не имелось на то установленных законом оснований.

Чингисхан, характеризуя свои союзнические отношения с предводителями различных племен, построенные на принципе взаимозависимости, неоднократно использовал образное выражение «быть двумя оглоблями одной телеги». В одном из своих указов Чингисхан, опираясь на этот универсальный принцип, конкретизировал обоюдную ответственность супругов в новой общественно-политической обстановке[981]. С тех пор, как только муж отправлялся в боевой поход, его жена должна была не только поддерживать порядок в доме, но и исполнять всю систему тягот, наложенных на их семью: