Чингисхан. Верховный властитель Великой степи

Тем временем в прежней столице Хорезма произошли важные события, о которых повествуют наши источники: «Султан Джалал ад-Дин после смерти отца услышал, что в пределах Хорасана и Ирака монгольского войска (отряды Зэва и Субэдэя. — А. М.) не осталось… Очутившись в безопасности, он прибыл в Мангышлак и отправил вперед в Хорезм доверенных лиц. Его братья Озлак-султан, который был прежде наследником престола[1137], и Ак-султан и сановники, и эмиры — Буджи-Пехлеван, дядя по матери Озлак-султана, Кучай-тегин, Огул-хаджиб и Тимур-мелик — с 90 тысячами канглыйцев находились в Хорезме, куда монгольские войска (под командованием сыновей Чингисхана. — А. М.) еще не дошли.

В момент прибытия Джалал ад-Дина мнения и намерения разделились. Каждая группа склонялась к одному из братьев. Эмиры боялись смелости султана Джалал ад-Дина и втайне сговорились хитростью внезапно его погубить…»[1138]

Джалал ад-Дину ничего не оставалось делать, как спасать свою жизнь. Во главе трехсот воинов он за несколько дней пересек пустыню, отделяющую Хорезм от Хорасана, сразился с монгольским «заградотрядом», преградившим ему путь, и, разгромив монголов, вскоре добрался до Нишапура.

«Когда (Джалал ад-дин) прибыл в Нишапур и остановился здесь, оттачивая свою решимость вести священную войну, он начал писать эмирам, владетелям краев и узурпаторам, захватившим в это время различные местности из-за того, что некому было защитить их… Им было приказано поспешить с прибытием и сбором войск, и приказ был подкреплен обнадеживающим обещанием, что милость не будет нарушена…»[1139]

Прежде чем продолжить рассказ о преемнике хорезмшаха, султане Джалал ад-Дине, который, добравшись до Нишапура, объявил о «своей решимости вести священную войну» против монголов, хочу закончить повествование о первой фазе похода Чингисхана на Запад («Сражение в Мавераннахре»), завершившейся многомесячной осадой и взятием Ургенча.

* * *

«В ту весну (1221 года. — А. М.), в которую Чингисхан осаждал Таликан, царевичи Джочи (Зучи), Чагатай (Цагадай) и Угэдэй были в самом разгаре захвата Хорезма (Ургенча. — А. М.)…»[1140] Но прежде монгольские военачальники попытались призвать «население города к подчинению и повиновению»[1141]. Инициатором этих переговоров был старший сын Чингисхана Зучи: «Он (Зучи. — А. М.) послал к ним (жителям Хорезма) людей, предупреждая их и предостерегая, и обещал им пощаду, если они сдадут его (Хорезм) без боя, и сказал, что Чингисхан подарил (город) ему и что он воздержится от его разрушения и намерен сохранить (город) для себя…»[1142]

^{Слева — старший сын Чингисхана — Зучи (ок. 1184 — ок. 1227). Справа — второй сын Чингисхана — Цагадай (1185–1242).}

Заметим, что не только Зучи склонял жителей Ургенча к заключению мира. По свидетельству Ан-Насави, султан Мухаммед хорезмшах в последние дни своей жизни обратился к жителям Ургенча с предупреждением: «Этот враг (монгольская армия. — А. М.) — враг одолевающий, и вы должны заключить мир, (избрав) самый добрый путь, и отвести зло наиболее подходящим способом».