«Чингизово право». Правовое наследие Монгольской империи в тюрко-татарских ханствах и государствах Центральной Азии (Средние века и Новое время)

Другое важное сообщение принадлежит итальянскому миссионеру середины XIV в. Д. Мариньоли, который при описании событий 1339–1340 гг. сообщает: «А когда миновала зима, мы, изрядно откормленные и одетые, с множеством отменных подарков, получив от императора лошадей и деньги на возмещение дорожных издержек, прибыли в Армалек [Алмалык], что в Срединной Империи. Здесь мы построили церковь, купили участок земли, вырыли колодец, справили мессы и многих окрестили, проповедуя невозбранно и открыто, невзирая на то, что за год до этого епископ и шесть братьев приняли во имя Христа мученическую кончину [в Алмалыке]. То были: брат Рикардус, епископ, бургундец родом, брат Франческо из Алессандрии, брат Пасхалий, испанец (а был он пророком, и виделись ему разверстые небеса, и предсказал он своё и своих спутников мученичество, и гибель от потопа татар Сарая, и разорение Армалека, и смерть императора спустя три года после их мученической кончины), брат Лоренцо из Анконы, брат Пётр, один индийский брат, их драгоман, и Гилоттус, купец»[237]. Несомненно, речь идёт именно о деяниях Али-султана, который приказал разрушить католический храм в Алмалыке, а затем, три года спустя, был убит[238].

На основании приведённых сообщений возникает предположение, что Али-султан оказался компромиссной фигурой не в результате соглашения с самими потомками Угедэя (как это было с Хайду при Мунке), а своеобразным «нейтральным» кандидатом в условиях соперничества за трон представителей разный ветвей рода Чагатая. Надо полагать, что силы, возведшие его на трон, рассчитывали, что его воцарение сумеет примирить противоборствующие группировки и установить мир в стране. Кто именно стоял за Али-султаном, источники не сообщают. Возможно, что он опирался, во-первых, на мусульманское духовенство, что подтверждается его отношением христианам-католикам. Во-вторых, его опорой могли также стать и влиятельные сановники или племенные предводители не монгольского, а местного, тюркского, происхождения. На это указывает упразднение «пакта» между Кабул-ханом и Качулай-багатуром, который давал юридическое основание представителям монгольской знати претендовать на ведущую роль в государственном управлении, командовании войсками и другие привилегии[239]. Кроме того, Али-султан поощрял браки монголов с представителями местного населения[240], что также подтверждает наше предположение о его близости с местной знатью.

Очевидно, поддержка была довольно сильной, поскольку позволила Али-султану сохранять власть в течение трёх лет. Тем не менее в 742 г. по х. (1342 г.) он был убит — причём именно потому, что принадлежал к роду Угедэя и воспринимался Чагатаидами как узурпатор власти в их родном улусе. В связи с этим следует отметить, что Али-султан всячески подчёркивал свою принадлежность к роду Угедэидов — на это указывают чеканенные им монеты с тамгой, являющейся разновидностью тамги Дома Угедэя. Поэтому не приходится удивляться, что в конце концов сторонники более «легитимной» ветви Чингизидов — потомки Чагатая в лице Мухаммад-Пулада б. Мухаммада сумели одержать над ним победу и на короткое время вновь объединить Чагатаев улус под своей властью[241].

Воцарение Али-султана стало, тем не менее, прецедентом, который эффективно использовался и в других государствах Чингизидов.

3. В частности, в государстве Хулагуидов в 745 г. по х. (1344 г.) «Малик Ашраф […] поставил ханом некоего Сулаймана, выходца из Кипчака, назвал его Нуширван-и Адил и вознёс в Азербайджане и Арране знамя независимости»[242]. По-видимому, в данном случае имеет место такой же компромисс, как и в Чагатаевом улусе: борющимся представителям одной ветви рода (в Иране — Хулагуидам) был противопоставлен представитель Дома Угедэя, что должно было способствовать затуханию междоусобной борьбы. Как оказалось, отчасти этот шаг оказался эффективным: при поддержке Малик Ашрафа Нуширван продержался на троне около 12 лет, после чего умер (или был убит), и на смену ему пришёл Газан II.