Чиновничье болото

Лица рабочих, не выражавшие никаких эмоций, походили на маску из пыли. Волосы у большинства из них были всклочены, и в них въелась застарелая грязь. У некоторых рабочих не хватало пальцев, даже у детей. И никто из них и бровью не повёл, когда он зачерпнул в карман горсть синих таблеток. В другом углу цеха ему на глаза попался какой-то другой препарат — ядовито-розовые пилюльки. Может, это был тот самый загадочный вексамен, от которого перевозчицы обрели дар речи? Улучив минуту, он под теми же равнодушными взглядами рабочих сунул в карман горсть и этих таблеток.

Алексей Владиславович шёл впереди и ничего не заметил: он с воодушевлением рассказывал о чудесных свойствах силентиума и о том, что в будущем, возможно, этот препарат будут в обязательном порядке давать работникам тяжёлой, а потом и лёгкой промышленности, поварам, офисным клеркам, солдатам… Наш герой уже не слушал его и с нетерпением ждал окончания рабочего дня, чтобы остаться наедине с неведомым веществом. И вскоре его желание осуществилось.

Мне придётся немного отклониться от продолжения рассказа и описать комнату, в которой жил наш главный герой, потому что это может существенно повлиять на дальнейшее описание развития событий.

Жил он в подвале, в квартире-студии. Размер этого жилища был довольно мал и мог вызвать недоумение среднестатистического обитателя даже не московской Рублёвки, а просто хорошей сталинки в центре любого города-миллионника. Обычно в большой и просторной чиновничье-бизнесменской квартире такие комнатки использовали для хранения надоевших игрушек и прочего хлама. А сама мысль, что в таком помещении могут жить люди, вызывала презрительный смех или приступ клаустрофобии.

Пол квартиры покрывал старый, изъеденный и загаженный мышами линолеум, а с потолка, словно выпущенные кишки, свисало несколько лампочек на проводах, озарявших светом эту старую халупу. Спал он на старом, но довольно добротном диване. Еду для него приносили на старенький стол с гнилыми ножками. Свои потребности он справлял в санузле, где унитаз соседствовал с огромной ванной-джакузи. Она выглядела в крохотном санузле примерно так, как выглядел бы белый медведь в клетке для кролика. А унитаз был как тот самый кролик, чью клетку занял медведь: вжался так глубоко в угол, что полный человек ни за что бы до него не добрался, и ему пришлось бы справлять нужду прямо в джакузи. В свой первый день наш герой хотел понежиться в бурлящей воде, но не смог: провод от джакузи нещадно погрызли мыши, как и линолеум. С тех пор он смирился и использовал ее как обычную ванну.

Оказавшись в такой «квартире», любой нормальный человек испытает как минимум приступ клаустрофобии, что поначалу и случилось с нашим героем. Но спустя несколько дней он привык к своему жилищу и стал находить особый шарм провинциальности в такой маленькой неуютной квартирке. Каждый день ему приносили завтрак и ужин в одно и то же время. А пока он ел и копошился в интернете, серая фигура делала уборку в помещении.

Дождавшись, когда уборщик смахнул последние крошки от ужина и убрал за ним грязную посуду, он плотно закрыл двери, вынул из кармана синюю капсулку, закинул в рот, запил водой. Противный комочек прокатился по пищеводу. Он прилёг на диван и стал ждать. Прошла минута, другая, пять, десять — никакой Люси в небесах, да ещё и с алмазами не ощущалось. Ну все правильно: наркотик ведь дают даже детям, а значит, порции в капсулах маленькие. Подосадовав на себя за то, что не додумался узнать у Лысого Хрена (так он называл про себя Алексея Владиславовича и уже безо всякой почтительности) взрослую суточную дозировку, он налил воды в джакузи, проглотил ещё одну капсулку, запил на этот раз остатками бюджетного абхазского вина (которое он стащил у Ильи Ивановича, ибо местный супермаркет не баловал богатым ассортиментом алкоголя, и теперь было понятно, почему). Залез в ванну, стал ждать. По телу прокатилась приятная слабость от горячей воды — и всё, больше ничего. Пролежав в ванне с полчаса, он вылез и, разозлившись, — была не была! — закинул в рот сразу всю оставшуюся у него горсть.

Минут через пять наконец началось. Его тело сковала лёгкая слабость, самочувствие стало ещё более подавленным, чем в тот день, когда он впервые увидел R. Ему захотелось закричать, но он не смог: челюсти сжало как будто на замок, а язык словно прилип к нёбу. Из глубин подсознания неожиданно зазвучала старая детская песенка-страшилка:

Склизкий, голодный, огромный и злой,

Жабий король бредёт за тобой,

Сколько ни прячь своих мягких телес,

Жабий король всё равно тебя съест!