Чёрч

Это сводило Эмму с ума. Она хотела быть единственной вращающейся вокруг него планетой. Откуда взялась эта девчонка, и какое она имела право привлекать внимание Чёрча? Почему он не может быть одержим Эммой? Что с ней не так?

Однако она понимала, что такие мысли никуда ее не приведут. Она даже никому не могла на это пожаловаться. Ее поймёт только Чёрч, а он поднял бы ее на смех. Она бы с этим не справилась. Поэтому ей пришлось пойти в обход. Как бы невзначай. Словно это вовсе ее не беспокоило.

«Даже если это очень, очень, очень меня беспокоит».

— Ладно, — произнес, наконец, он и сел за стол Харкера. Сверху лежал его портфель. — Ладно, итак, я за ней следил. Я же говорил тебе, что знаю о ней все, почему ты удивлена?

— Я не удивлена, просто не понимаю, почему ты мне не сказал. Мне не понятно, почему мы тратим твое время на эту детскую чушь. Это ниже твоего достоинства, — сказала Эмма.

— И ты думаешь, что знаешь, чего я хочу на самом деле, — медленно проговорил он.

— Думаю, ты хочешь причинить ей боль.

Чёрч закрыл глаза.

— А если и так? Как бы ты себя при этом чувствовала?

«Ужасно. Жутко. Так, будто ты ее любишь, а меня — нет».

— Не знаю, — наконец прошептала она. — Решила бы, что тоже зря трачу время.

— Тебя бы это не испугало?

— Ничего из того, что ты делаешь, меня не испугает.

— А что, если я захочу её убить? Это тебя испугает? — спросил он.

Эмма нахмурилась.

— Нет. А ты хочешь её убить?

— Я только об этом и думаю, — выдохнул он.

— Почему она? — застонала Эмма. — Она ... никто. Почему тебе хочется стать ее богом?

Наступило долгое молчание. Затем он открыл глаза и выпрямился.

— Ну, мне ведь нужно с чего-то начинать, так? Назовем это тренировкой. Тебе и впрямь будет все равно, если я ее убью?

Эмма призадумалась.

— Меня бы это очень взволновало. Но я бы не стала тебя останавливать.

— Нет, не стала бы. А могла бы ты мне помочь?

— Я… я не знаю. Если ты меня об этом попросишь... возможно. Не знаю.

Чёрч встал и потянулся к ней. Подцепил пальцем пояс ее брюк и притянул к себе.

— Ты поможешь мне совершить преступление, Эмма? — выдохнул он, подтолкнув ее к столу и вынудив на него сесть. — Ты поможешь мне лишить человека жизни?

— Не знаю, — повторила она. — Скольких ты уже об этом просил?

— Никого. Только тебя. Я столько лет не разговаривал, потому что ждал, когда скажу тебе эти слова.

Чёрч толкнул ее назад, и Эмма закрыла глаза и легла на стол.

— Для того, кто совсем не говорит, Ты, похоже, слишком хорошо знаешь, какие слова мне сказать.

— Потому что я знаю тебя, Эмма. Я знаю твою душу. Так же, как ты знаешь мою.

Тут до нее донесся какой-то шорох, поэтому она всё-таки повернулась в сторону и с удивлением обнаружила, что он копается у себя в портфеле. Он засунул туда руку и явно что-то искал.

— Я знаю твою душу, Чёрч? Ты это серьезно?

— Да. Мою душу и мои мысли.

Чёрч достал из портфеля самый большой нож, какой только она видела, и положил его на стол. Какое-то время Эмма удивлено на него смотрела, затем резко села и взяла нож в руку. Вытащив его из ножен, она уставилась на блестящее лезвие.

— Я так и знала, что это будет нож, — прошептала она. — Впечатляет.

— Вовсе нет. Это стереотип. Это охотничий нож, пожалуй, самый популярный среди серийных убийц и коллекционирующих ножи неудачников.

— И тем не менее у тебя такой есть.

— Я взял его у Джерри.

А вот это и впрямь было интересно. Она вскинула брови и удивленно посмотрела на него, при этом чуть не выронив нож. Совсем чуть-чуть — она тут же его поймала, но перед этим все же порезала большой палец. Эмма зашипела и отдёрнула руку.

— Что, черт возьми, делает старый добрый Джерри с таким здоровым ножом? И, между прочим, острым, — поглядев на рану, проворчала Эмма.

На кончике большого пальца уже образовалась внушительная капля крови.

— Он охотится, — объяснил Черч и, встав у нее между ног, схватил ее за руку. — Как и все остальные.

— Он охотится с ножом? — спросила Эмма, но тут у нее перехватило дыхание, потому что Чёрч взял в рот ее большой палец и на мгновение коснулся языком ранки.

«Совсем как сделала я, когда он порезался. Чтобы о нем позаботиться. Он обо мне заботится».

— Нет. Он охотится с дробовиком. Нож просто на всякий случай, — ответил он, когда наконец отпустил ее палец.

— Значит, этим ты планируешь когда-нибудь ее убить? — спросила Эмма и поднесла нож к лицу.

Он был таким блестящим, что девушка увидела в нем свое искаженное отражение.

— Я ничего не планировал, — поправил её он, а затем убрал нож.

— Конечно, не планировал. Ты просто каждую ночь стоишь у ее дома в ожидании финальной серии «Друзей», — фыркнула Эмма.

Чёрч свирепо на нее зыркнул, а затем снова толкнул на стол.

— Я ничего не планировал, — повторил он, и стал задирать к груди ее футболку. — Я не хочу ее убивать.

— Чушь.

— Я хочу, чтобы она страдала.