Чёрная дыра

Я старался не показывать, что замечаю все эти мелочи и вел себя как всегда. И те, кто окружил меня своим незримым враждебным вниманием, расслабились, стали допускать все более и более грубые просчеты и небрежности. Я же следил за их деятельностью с возрастающим напряжением, понимая, что бесконечно все это продолжаться не может, и рассчитывал угадать тот момент, как мой противник решит нанести окончательный удар.

Но тот, кто меня заказал, оказался настоящим утонченным садистом. Вместо того, чтобы все сделать быстро и грубо, он продолжал издеваться надо мной. На чердаке моего дома теперь кто-то почти все время ходил, даже не стараясь приглушать шаги. Иногда оттуда доносилось странное шипение и характерный звук волочения чего-то тяжелого по полу. Возле соседних домов, но так, чтобы все время видеть мои окна, регулярно дежурили машины, сменяя друг друга через каждые несколько часов. Странные люди медленно прогуливались по улице днем, искоса поглядывая на мои окна, а когда я в порыве гнева распахивал внезапно шторы, чтобы показать им, что вижу их, уходили, как ни в чем не бывало.

Но худшее ждало меня впереди. Однажды ранним утром я обнаружил, что две лампы в коридоре не горят. Казалось бы, и что с того? Но длительное многомесячное хождение по этому коридору позволило быстро заметить подвох. Теперь горело ровно тринадцать ламп. Не девять, не четырнадцать, а именно тринадцать. Кто-то из Них перешел невидимую границу и вторгся в мой дом. И вроде бы я ранее не был склонен к суевериям, но кто же не знает про плохие предзнаменования, связанные с «чертовой дюжиной»?

Черт тут, конечно, был не при чём. Мне просто грубо намекнули, что все мои попытки отсидеться ни к чему хорошему не приведут.

Сама мысль о том, что здесь, в моем доме ходил незамеченным кто-то чужой, привела меня в ярость. Но стоило мне забыться на минуту и подойти к входной двери, как волна ужаса накрыла меня с головой и отбросила обратно в прихожую.

Я ЧУТЬ БЫЛО НЕ ВЫШЕЛ НА УЛИЦУ!

Обливаясь холодным потом, я, что было сил, припустил по коридору и насколько это было возможно быстро, оказался в маленькой глухой комнатке, у которой была одна дверь и ни одного окна. Только там я ощутил себя хотя бы в относительной безопасности.

Сидя на полу среди какого-то старого хлама я вдруг особо остро ощутил свою уязвимость перед лицом окруживших меня опасностей. Раз твари пробрались в дом, да еще и посчитали возможным нагло издеваться надо мной, значит ни одного убежища у меня просто не осталось. В этот момент я горько пожалел, что не стал в своё время покупать домой огнестрельное оружие. Пара помповых ружей, бронежилет и крупнокалиберный револьвер могли бы значительно изменить соотношение сил в этой неравной схватке.

Именно там, в печальных размышлениях о необходимости каким-то образом обезопасить свой дом, меня и застала жена.

— Давай обратимся к врачу, — мягко сказала она. — Ведь так не может продолжаться вечно.

— Конечно, не может, — ответил я сварливо. — Однажды эти твари зарежут меня среди ночи и все на этом сразу закончится.

Она, словно не слыша моих слов, устроилась рядом и успокаивающе погладила меня по руке.

— Нам все равно нужно на что-то жить. Может быть съездишь на работу? Посидишь, с мужиками пообщаешься. Там ты будешь в полной безопасности.

Пораженный до глубины души её словами, я повернулся к ней всем телом и уставился, словно видел в первый раз.

— Как я могу выехать из дома?! Там же они!

— Я сегодня выходила, обошла весь двор, побывала в магазине и никого постороннего не видела.

— Ты просто не понимаешь! — сказал я ей своим самым убедительным голосом.

— Да что мне понимать? — неожиданно рассердилась она. — Ты же стал настоящим психом! Тебе нужен врач! Раз боишься выходить на улицу — давай вызовем такси!

Она была так настойчива, она так сильно хотела повлиять на мое поведение, что страшное подозрение появилось в моей голове. И прежде, чем исчезнуть, заставило меня содрогнуться с ног до головы. Нет, этого не могло быть! Моя жена не могла быть в сговоре с этими! Не могла! Не могла, и точка!!

Не в силах сдерживать эмоции и не желая, чтобы жена видела меня слабым, я резко поднялся и вышел из своего убежища. Впереди был огромный коридор, опасность в котором могла прятаться в сотне мест, но разговаривать с женой дальше казалось мне куда страшней. Да и просто выше моих сил.

А тем же вечером, перед ужином, я вдруг понял, зачем жена заводила разговор о работе. Она пыталась мне намекнуть, что еды осталось мало. И что над моей семьей нависла угроза голода. А я, как мужчина, ем больше, чем может позволить себе наш бюджет.

Этого не могло быть, ведь на проживание деньги у нас были, но страшное подозрение точило меня несколько часов, пока, оказавшись за столом, я не убедился, что еды достаточно. И даже присутствует определенное изобилие.

Правда, кусок в горло все равно не лез. Я не работал уже несколько месяцев, а значит и не имел права на эту еду. Под внимательным взглядом жены я кое-как съел несколько ложек супа, сказал, что наелся и быстро ушел.