Чёрная Карета

Гура подошла к Джаннеру и, дёрнув за верёвку, заставила мальчика подняться:

– Идём, парень. Надзиратель ждёт.

Она вывела Джаннера на улицу. У крыльца стояла толпа с факелами в руках. Над обитателями переулка, как король на троне, возвышался круглолицый мужчина в чёрном цилиндре и потрёпанном сюртуке с длинными фалдами и фиолетовыми лацканами. Он сидел на козлах экипажа, пугающе похожего на Чёрную Карету, в одной руке держа вожжи, а другой самодовольно помахивая собравшимся вокруг нищим. Он улыбался, отчего его гладкое лицо собралось множеством складок и стали видны блестящие коричневые, как тростниковый сахар, зубы.

Когда появилась Гура, ведя на верёвке Джаннера, толпа расступилась и пропустила их. Надзиратель встал и широко раскинул руки.

– Ребёнок! – воскликнул он, спрыгнул с козел и заглянул Джаннеру в глаза. – И какой крепкий! Где вы его взяли? – Он выпрямился и упёрся руками в бока. – Если бы я знал, где берут таких здоровых детей, я бы больше не стал вас беспокоить, дорогие сограждане!

– Он сам к нам пришёл, Надзиратель, – сказала Гура. – Сегодня он забрёл в Пахотный переулок. Создатель послал мне подарок.

– Подарок… а. Ну да. Конечно. Создатель, – Надзиратель небрежно помахал рукой. – А ещё у вас есть?

Толпа вновь расступилась, и появился мужчина, который вёл мальчика с мешком на голове.

– Тинк! – закричал Джаннер.

Один из оборванцев дал ему пощёчину:

– Ну ты, не ори.

Джаннер так обрадовался, увидев брата, что почти не почувствовал боли. Тут с головы мальчика сняли мешок, и Джаннер помрачнел. Этот мальчик был младше Тинка – худой как щепка и страшно напуганный.

– Вот и ещё один, Надзиратель, – сказала Гура.

– Хорошо, хорошо, – произнёс мужчина в чёрном цилиндре, оглядывая худенького мальчика. – Мобрик! Книгу! – Он хлопнул в ладоши, и боковая дверца экипажа открылась. Оттуда выскочил горностранник с тонкой тетрадью в кожаном переплёте. Он, как и Надзиратель, был в потрёпанном чёрном сюртуке и цилиндре, и было видно, что в человеческой одежде ему неуютно. Надзиратель нетерпеливо выхватил у него книгу. – Спасибо, Мобрик, – рассеянно пробормотал он, листая страницы. – Фамилия?

– Барнсуоллер, – кротко произнесла Гура.

– Барнусоллер… Барнсуоллер… – мужчина вёл пальцем по странице. – Ага. Звать Джейри?

Гура ахнула:

– Да! Джейри!

– Извини, – сказал Надзиратель, пожав плечами. – Джейри Барнсуоллер пытался сбежать, и его отправили в Трог. Следующий!

Женщина завыла, и от её крика у Джаннера чуть не разорвалось сердце. Она рухнула на землю и забилась в судорогах. Мальчик сморгнул слёзы. Оборванцы равнодушно перешагивали через неё, чтобы подойти ближе к карете. Перекрикивая рыдания Гуры, какой-то мужчина произнёс:

– Я следующий. Микель Болпин. Дочку звать Роза. Как цветок.

– Как цветок, – насмешливо повторил Надзиратель и вновь принялся листать тетрадку. – Кто-нибудь, успокойте эту женщину.

Один из оборванцев схватил Гуру за руку и потащил прочь.

– Спасибо. Трудно, знаете ли, сосредоточиться в таком шуме. Ну-ну, посмотрим. Да! Роза Болпин. Вы бы, значит, хотели вернуть свою дочь?

Мужчина был слишком потрясён, чтобы ответить.

– Ну? – спросил Надзиратель.

– Да, господин. Пожалуйста, господин, – мужчина сжал кулаки, чтобы руки не тряслись.

– Очень хорошо. Я забираю этих двоих. Она будет здесь на рассвете.

Мужчина упал на колени и устремил взгляд к небу. Его глаза сияли на перепачканном лице, как драгоценные камни в грязи.

– Мобрик, забирай детей, – велел Надзиратель.

Горностранник взял тетрадку и дёрнул за верёвку с такой силой, что Джаннер чуть не упал. Он смотрел на Гуру Барнсуоллер, рыдающую в канаве.

Мобрик забрался в экипаж и снова потянул за верёвку. Джаннер уже повидал Чёрную Карету, и садиться в экипаж Надзирателя было не так уж страшно. Он залез внутрь, сел на скамейку рядом с горностранником и возблагодарил Создателя за то, что, возможно, Тинк всё-таки добрался до норы.

Второй мальчик не желал сдаваться. Он рыдал, бился и лягался, пока Надзиратель не велел хорошенько стукнуть его по голове. Бедного паренька бросили в карету у ног Джаннера, как тряпичную куклу. Сквозь узкое окно Джаннер видел всё ещё рыдающую Гуру. И оборванцев, которые постепенно расходились по своим логовам. И мужчину по имени Микель Болпин, по-прежнему стоящего на коленях с выражением небесного блаженства на лице.

– Господин Надзиратель, – робко проговорил Болпин.

– Что? – холодно отозвался тот.

– Сколько ей сейчас лет?

Надзиратель крикнул:

– Мобрик! Книгу!

Мобрик вновь выскочил из кареты и протянул Надзирателю книгу. Зашелестели страницы.

– Розе Болпин было двенадцать лет, когда её привезли на фабрику. Это произошло на следующий год после войны. То есть… восемь лет назад. Сейчас ей двадцать. Двадцать лет.

Двадцать?! За восемь лет Роза Болпин не сумела сбежать от Надзирателя, кем бы он ни был?! Джаннеру вдруг стало страшно. Предположим, Подо прав. Предположим, выход всегда есть, как в «кораблях и акулах». Но вдруг этот выход подвернётся только через восемь лет? Что, если Джаннер сможет сбежать с «фабрики» не раньше чем ему стукнет двадцать?!